Чем закончились прежние обещания диктатора

Как Лукашенко лжет из «пятилетки» в «пятилетку».

На днях, посещая Витебщину, Александр Лукашенко пообещал «привести все в порядок» за шестую пятилетку. Правитель подчеркнул, что концепция развития Беларуси в ближайшие пять лет будет акцентирована «на создание в населенных пунктах качественных условий для жизни людей».

Белорусы и прежде (не раз) сталкивались с подобными судьбоносными обещаниями руководителя страны, последствия которых мы переживает до сих пор.

«Салідарнасць» решила напомнить о трех из них.

Как Лукашенко берег и экономил

Начиная со второй половины 2004-го, правитель стал все чаще настраивать белорусов на то, что грядущая пятилетка пройдет под знаком экономии.

— Стержнем будущей пятилетки станет жесточайшая экономия, — предупреждал Лукашенко в октябре жителей Глубокого.

— Новая пятилетка начнется без льгот. Пора жить как наши партнеры за рубежом. Давайте работать на уровне мировых стандартов, — из выступления главы государства во время отчета правительства об итогах социально-экономического развития Беларуси в 2004 году.

Льготы вскоре и правда отменили — у пенсионеров и студентов. А вот от дорогостоящих официозных фестивалей и парадов власти не отказываются и по сей день. Как и от финансирования убыточных промышленных гигантов, прозванных независимыми экспертами предприятиями-зомби.

Как Лукашенко по 500 обещал. Нет, не сейчас — 13 лет назад

— Уверен, что среднюю зарплату в 250 долларов мы достигнем. А в следующей пятилетке — кровь из носа мы выйдем на 500 долларов средней зарплаты, — клятвенно заверил правитель во время вышеупомянутой поездки в Глубокое.

Это обещание позже звучало не один раз, зарплату по 500 даже назвали «святой цифрой».

Это обещание Лукашенко выполнил: к выборам 2010-го года средняя зарплата составила заветные полтысячи. Но вскоре наступила расплата: на протяжении 2011-го белорусский рубль дважды обесценился — сперва на 56,3%, а затем на 52%. Зарплаты белорусов рухнули с 500 до 220 долларов.

Но разве это повод, чтобы отказываться от амбициозных планов? В ноябре пошлого года правитель снова поручил довести среднюю зарплату до $ 500.

Как минчан переселяли в возрожденные села

В июле 2005-го Лукашенко рассказал корреспонденту российского телеканала «ТВ ЦЕНТР», каким он видит будущее белорусской деревни, которой вот-вот предстояло измениться под влиянием новой пятилетней программы.

— Обязательно в каждом селе башня водонапорная. В любое время года — вода. Подводим газ природный и делаем теплую воду. Вот что такое будет агрогородок. И в нем люди будут жить с удовольствием. Я даже не говорю о том, что сельчане останутся. Это безусловно, они останутся. И мы в этом заинтересованы. Потому что они к земле привычны и привязаны. Но даже горожане из малых и средних городов и специалисты из Минска, окончившие вузы, с удовольствием сегодня едут туда — и врачи, и учителя, — описывал ближайшее будущее белорусской деревни руководитель страны.

Что было потом? В наши дни Комитет госконтроля публикует данные о пустующих домах в каждом втором проверенном агрогородке. Как и до сих пор отсутствующем газоснабжении в каждом третьем поселении нового типа.

Что касается переселения горожан в села, то в первые же годы после старта программы возрождения села в заголовках белорусских СМИ замелькал вопрос — почему молодые специалисты бегут из деревни? И этим вопросом задаются не только «Народная воля», но и газеты «Беларускі час» и «Гомельская правда». К 2011 году на селе оставалось лишь около половины специалистов с высшим образованием и до 40% со средне-специальным.

«Когда умерла моя бабушка, меня не отпустили на похороны»

В качестве дополнительной иллюстрации причин массового побега молодых специалистов из мест распределения, приведем опубликованную три года назад в «Ганцавіцкім часе» историю агронома Михаила Королькова:

«Я окончил Горецкую сельхозакадемию в 2011 году и прибыл на отработку в СХПК «Любашево» сразу на должность главного агронома. К сожалению, ни отработать, ни поработать толком у меня не вышло. Проработал здесь я только полгода.

Все, что мне запомнилось за то время, — это постоянные обещания, придирки и двоякое отношение. Обещаний не жалели, а на деле все это были пустые слова.

Сразу обещали мне служебное авто. Но оно было сломано, а чинить его никто хотел. Потом обещали скутер, но денег, чтобы купить его, не было. Потом обещали велосипед, но и его не дали. Для передвижения по хозяйству мне приходилось использовать свои ноги да попутные трактора.

Жилье дать мне тоже обещали, но жить пришлось на съемной квартире и платить за нее самому. Правда, был вариант: предлагали подождать, пока построят новый дом, и переехать туда. Хорошо хоть, что выручила главный агроном района Ольга Иосифовна Курочка: она выбила мне комнату в общежитии ПМС, за которую мне пришлось опять платить самому.

Рабочую одежду мне не выдавали, а рабочий день начинался с 6.30 и длился до поздней ночи. Платили мне за это около 150 у.е.

Работа мне нравилась, мне хотелось жить и работать на Ганцевщине. Но это было проблемно сделать при существующих условиях, а самое главное, при таком отношении со стороны руководства ко мне.

Когда я посадил картофель на своих сотках и хотел выкопать урожай, мне не дали этого сделать: чтобы его выкопать, меня не отпускали с работы, а когда я нанял людей, то было уже поздно – это поле запахали, а вместе с ним и мой картофель, за которым я ухаживал и вкладывал туда свои силы и деньги.

На учебу в автошколу три раза в неделю по 2 часа меня также отказались отпускать, и приходилось убегать украдкой. А в довершение ко всему, когда умерла моя бабушка, меня не отпустили на похороны.

Не выдержал такого отношения я уже тогда, когда пришло письмо, что без вести пропал мой брат и нужно ехать его искать. Я уехал на его поиски, а через пару дней мне пришло письмо с уведомлением, что я уволен. При таком отношении и таких условиях жизни работать дальше я все равно бы не остался.

Я вернулся в родной город Оршу. Теперь работаю охранником в супермаркете, у меня 3 рабочих дня в неделю и зарплата 4 миллиона. Меня это устраивает».