Уникальная победа

Именно так и надо привыкать действовать.

Несколько дней назад Дмитрию Полиенко вместо готовившихся для него 3-10 лет лишения свободы дали 3 года домашней химии. Большинство активистов уже успело сказать, что это – общая победа гражданского общества и его соратников. Но только сейчас я понял, чем эта победа была уникальна.

Она была самостоятельной.

Долгое время, как только речь кто-то произносил слово «политзаключенные», вторым словом в этом разговоре было «Запад». Европа признает, Европа потребует освобождения, Европа поможет... Хотя у нас давно сидят признанные и непризнанные политзаключенные (Жемчужный, Баранович, Бойко, Аватаров, Юркойть и др.), и ЕС абсолютно никак не спешит на это реагировать – даже дежурной «обеспокоенностью».

Но тут произошло нечто необычное. О деле Полиенко очень много писали СМИ, анархисты заспамили соцсети хэштэгами в его поддержку, немало было и уличной солидарности: баннера, листовки, даже пикеты в поддержку Полиенко под маской «предвыборных». Кроме анархистов, за Полиенко вписалась наиболее последовательная часть оппозиции.

На первый суд поддержать Диму пришло 40 человек. Протестуя против закрытого суда, он вскрыл себе вены, а люди, наплевав на шунявок, ломились в закрытые двери зала судебного заседания. Да и само дело, состряпанное ГУБОПиКом, выглядело настолько грубо слепленным и мерзким, что вызывало бурю возмущения с первого взгляда: всем была очевидна целенаправленная травля и политическая подоплека. Потому что не может ее не быть, когда за один пшик в лицо баллончиком пьяному дебоширу человеку вешают особо тяжкую статью УК. Эта вопиющая несправедливость никого не могла оставить равнодушной.

И вот эту победу мы одержали сами, мобилизовавшись и поверив в свои силы. Да, так можно!

Это все я к чему. Именно так и надо привыкать действовать. Рассчитывать только на себя. Поддерживать друг друга. Шатать систему и не бояться рисковать. Быть солидарными не только в интернете, но и на улице. Заплатить штраф или отсидеть сутки – не страшно. Страшно жить в стране, в которой любого могут сделать политзаключенным.

Николай Дедок