«Помогаем людям, потому что осталась человечность»

Как жители Площади Перемен пережили «осаду».

Вчера на Площади Перемен силовики сначала разгоняли и задерживали людей, а потом устроили «осаду» жилых домов, потому что многих протестующих приютили в своих квартирах местные. У тех, кто выходил из зданий, проверяли регистрацию в паспорте, в двери квартир стучались, а серьезное оцепление сняли только после девяти утра в понедельник. Tut.by поговорил с минчанами со Сморговского тракта — Червякова — о том, как они спасали людей.

«Наша квартира была третьей, которую девушки поменяли за вечер»

Журналисты разыскали жителей домов на Площади Перемен, которые согласились анонимно рассказать, как помогали людям во время силового разгона протестующих, а потом — вечером и ночью в воскресенье. Все имена в тексте изменены, истории — реальны. Они в один голос отмечают, что со стороны тех, кого взяли «на постой», не видели никакой агрессии, боялись именно людей в формах, которые пытались прорваться за ними в квартиры.

Валерия живет в доме На Червякова, 62. Рассказывает, что днем в воскресенье, еще до разгонов, вместе с соседкой была во дворе.

— Мы решили подняться домой, набрать воды в термосы. Не успел закипеть чайник, как увидели в окно огромное количество силовиков. Они довольно быстро зачистили Площадь Перемен. Позже, когда из двора стали вывозить даже цветы и лампадки, мы ушли к соседям, опасались находиться сами по себе в своих квартирах.

Жительница добавляет, что звуки от взрывов светошумовых гранат испугали детей, те плакали.

В квартиру соседей Валерии, когда там находилась и ее семья, дважды приходили силовики. Проверяли, «нет ли тут лишних людей».

— Спрашивали документы. Мы в ответ задавали вопрос, почему силовики пугают детей. Второй раз, кстати, приходили более жесткие люди, — Валерия предполагает, что из ГУБОПиКа. — Проверяли паспорта. Мужа моего мы решили спрятать, потому что он в нашем доме не прописан.

Вернувшись в свою квартиру, семья пустила к себе двух девушек, которые пришли на Площадь Перемен из других районов Минска.

— Наша квартира была третьей, которую они поменяли за вечер. Спать их положили на двуспальном диване. И вечером, и ночью нам не удалось вывести своих гостей из-за паспортного контроля. Я не вижу законных оснований для таких проверок в наших домах — у каждого могут оставаться дома родственники, друзья. А тут силовики вынуждали показывать паспорта, договоры аренды. Что это вообще такое?

«Понимали: если не поможем, людей могут избить»

Здесь же, на Червякова, 62 живет Оксана. Ее муж оказался во дворе, когда там взрывались светошумовые гранаты.

— Но после этого первого разгона он поднялся домой. И потом, когда прибыло много-много силовиков, которые взяли наш двор «в коробочку», мы были дома.

Семье с самого начала «было ясно, что людей надо спасать».

— Мы говорили: если нужно, к нам можно бежать. Потом так и случилось. У нас находились шесть человек, но я знаю, что в некоторых квартирах было и по 20. Сидели в кромешной темноте, без света, с занавешенными окнами, не открывали никому двери. Но ребята говорили, что условия у нас просто «лакшери», — улыбается Оксана. — Мы умудрились почти всех уложить на спальные места, только один парень прилег на полу. Даже смогли поспать, но немного, потому что рано утром пошли сообщения, что силовики снова ходят по подъездам.

Оксана говорит: из-за такой ситуации пришлось не отправлять детей в школу, муж на работе взял отгул.

— Почему мы помогали людям? Потому что мы не потеряли человечность. А как иначе? Мы знаем, что многих людей вчера после задержания избивали, скорые их доставляли в больницы. Ты сидишь в квартире и переживаешь не за себя, а за людей в опасности.

«Проституток, наркоманов или отмороженных у нас не было»

К Николаю с Червякова, 62 люди пришли еще примерно в половину третьего воскресенья, а ушли после девяти утра в понедельник. Мужчина рассказывает, что пятеро гостей должны были прийти к его соседям из дома по Сморговскому тракту, 3. Но планы изменил жесткий разгон — этих людей пришлось приютить ему.

— Всех пятерых мы видели первый раз. Они все успешные, состоявшиеся люди, никаких «проституток», «наркоманов» или «отмороженных» у нас не было. Когда силовики ломились в квартиры, мы выключили свет, телевизор. Детям я дал в руки планшет и отправил к бабушке и дедушке в комнату, а мы тихонько сидели и разговаривали с людьми. Мы с ребятами договорились, что если начнут выбивать дверь, то откроем. Гости сказали, что абсолютно согласны. Мыслей выпроводить кого-то в ночь в такой ситуации только потому, что это чужие люди, у меня не было. Места всем хватило. Ребят мы положили спать в отдельной комнате. Четверых — на большом диване, одного на полу. Напоили, накормили, общались по-дружески.

Мужчина возмущен поведением силовиков во дворе перемен, но еще больше — «облавой» в жилых домах.

— Вваливались в формах и с дубинками в квартиры, искали «лишних». Причем я впервые видел силовиков с боевым оружием. В нашу квартиру звонили и барабанили. Знаю, что на нашем этаже им никто не открыл. Мы видели, что людей без прописки забирали микроавтобусы. Но случаи единичные, потому что жители двора списались в чатах и уже почти никто не выходил из дома без документов.

По словам Николая, сняли оцепление после девяти утра.

— Я выходил во двор, проверял, чисто ли. Тогда наши ребята ушли. Я видел, как из трех наших домов примерно в одно время выбегали человек сорок. Но это только те, кого я успел застать.

На вопрос, почему поддержка протестующих такая массовая, Николай ответил так:

— Для меня показательно, что происходит с нашими домами последние четыре месяца. Мой диагноз такой: здесь живут люди, которые купили квартиры за свои деньги. Умные, интеллигентные, состоявшиеся. Которые знают, что жизнь может быть лучше.

«Мы выключили свет, зажгли свечу, чтобы не было видно теней»

Катерина живет в доме по Сморговскому тракту, 3. Она тоже приютила немало людей.

— Мы живем с мужем на низком этаже, балконы выходят на Площадь Перемен. Когда началась зачистка, мы кричали людям, что подъезд открыт. У нас в доме все этаже на ключах, так что муж всех впустил. Вместе с нами в квартире оказалось 12 человек. Сначала мы достаточно комфортно себя чувствовали, был включен торшер, мы свободно перемещались по квартире. Потом в дворовых чатах стали появляться тревожные сообщения о проникновении «балаклав» в дома. Соседи из другого дома рассказали, что на их этаже вломились в квартиру и достали оттуда мужчину. Тогда мы выключили весь свет, зажгли одну свечу, чтобы не было видно теней. На общем балконе в доме напротив уже начали дежурить силовики — высматривать активность в домах. Приходилось перемещаться ползком и на корточках.

Катерина говорит, что позже четырем гостьям удалось уйти — в чатах стали писать, что женщин понемногу выпускают.

— К другим ребятам позже приехала машина прямо под подъезд, они сразу туда шмыгнули. Потом и к этому подъезду приставили охрану. Ночевать нас осталось пятеро. Примерно в половину первого к нам в дом вломились другие силовики — в «гражданке» с жилетами поверх и с дубинками в руках, возможно ГУБОПиК, — мы слышали, как они выбивают общие двери на этажах. К нам в квартиру не ломились.

Девушка добавляет, что было ощущение сюрреализма.

— Сидели голодные, потому что силовики из соседнего дома смотрели как раз в сторон нашей кухни. Не хотели даже холодильник открывать, чтобы «не светиться».

Катерина говорит, что опасалась не только за гостей, но и за себя — не прописана по месту проживания. Прикидывала, как будет доказывать, что здесь живет.

— Но я верила, что это все не будет продолжаться вечно, так и произошло.

«Отец стоял с открытой дверью и запускал людей»

Алина — жительница дома по Сморговскому тракту, 1.

— Было тяжело и страшно, но деваться некуда, я сама стояла до последнего во дворе. Познакомилась там с двумя девочками из Колодищей. Мы вместе помогали облагораживать мурал. Когда пошел наплыв силовиков, мы потихоньку пошли в дом. Хочу заметить, что почти никто поначалу не бежал, чтобы не создавать панику, так как проходы возле дома и внутри небольшие. Когда мы с девочками поднялись на этаж, мой отец стоял с открытой дверью и запускал людей. Когда я зашла, в доме уже было порядка десяти человек, не считая нашу семью. Но в итоге у нас было около пятнадцати гостей.

Девушка говорит, что в ее квартиру силовики звонили трижды. Все гости сидели в темноте и тишине.

— Сидели в неизвестности. Лишь глухой топот бегающих берцев по лестничной клетке нарушал тишину. Иногда слышался грохот и крик с верхних этажей, но в целом было тихо. Самое страшное было, когда звонили в дверь, потому что соседи писали про случаи взлома дверей в соседних домах и на этажах выше (информация о взломах дверей в квартиры не подтверждена. — Прим.).

Алина добавляет, что люди были в шоке, когда узнали о проверке паспортов и о том, что местных жителей «конвоируют» до подъезда и обратно.

— Это уже просто маразм. Неужели мы вернулись в 1933—1945 годы? Что будет дальше?

Девушка говорит, что гости вели себя вежливо, отказывались от угощений — приходилось уговаривать.

— Долго не могла заснуть, преследовало тревожное чувство ожидания звонка в дверь. Могу сказать, что опасность мы чувствовали только от силовиков. Это было мало похоже на охрану, скорее на оккупацию. Почему мы брали людей в квартиры? Потому что в такое время нужно быть «один за всех и все за одного».

Утром Алина не пошла в университет, а ее отец поехал на работу только ближе к обеду. Гостей удалось постепенно вывести из дома.

«Вместе с гостями меня увезли в РУВД»

Анастасия имени своего не скрывает, фамилия ее есть в редакции, девушка живет в доме по Сморговскому тракту, 1, на 16-м этаже.

— Когда начали на улице стрелять, ко мне попросились несколько моих знакомых, коллеги по работе, а еще — два незнакомых человека. В общей сложности — 12. Потом силовики начали ходить по квартирам. Я открыла двери, вышла в пижаме, показала паспорт с пропиской, — рассказывает девушка. — Но это не помогло. Среди них был силовик, который вошел в квартиру и нашел людей в гардеробной.

По словам Анастасии, в руках силовика было оружие.

— Из прописанных в квартире была только я. Нас всех погрузили в автозак, повезли по РУВД. В Центральном выгрузили часть людей, меня отвезли в Советское, других людей из нашей компании — в Партизанское. Обвиняли в том, что мы нарушили закон — по статье 23.34. Я написала в бумаге, что не согласна с тем, что меня задержали на улице с флагами, потому что я вообще была в своей квартире! Мне показалось, что даже в РУВД были удивлены. Меня отпустили достаточно быстро — примерно в 23 часа, дали расписаться в протоколе, но на руки ничего не выдали.

Девушка знает, что молодым людям из ее квартиры, которые попали в Партизанское РУВД, выдали повестки в суд. Она готова идти свидетелем на заседания.

— Это полный беспредел, если врываются в квартиру, заходят без разрешения. Закона, похоже, больше нет никакого.

По словам Анастасии, все, кто был у нее в квартире, — «абсолютно нормальные люди, все с высшим образованием, культурные, приятные».

— У нас был директор фирмы, руководители отделов, тестировщик, главный бухгалтер. Они — не негодяи.

Журналисты поговорили и с несколькими местными жителями, дома у которых не ночевали чужие люди — они не меньше возмущены паспортным контролем в домах и тем, что «двор превращают в гетто». Отметим, что силовики продолжали патрулировать «Площадь перемен» и сегодня днем.

— Я глубоко возмущена, — говорит Татьяна, жительница дома по Червякова, 62. Сама Татьяна не прятала у себя людей с двора перемен, из ее окна легендарной будки с муралом даже не видно, но женщина столкнулась со страхом и неудобствами.

Вечером у местной жительницы поднялось давление, нужно было сходить в аптеку. Сначала это пытался сделать муж, но его просто не выпустили, «потому что нет местной прописки».

— Сказали, пусть жена сама идет. И мне пришлось идти самой, хоть я плохо себя чувствовала. Человек в балаклаве, со щитом и оружием проводил меня до аптеки. Кроме того, вчера у нас дома были гости — мама с ребенком, мне пришлось выводить их из дома, показывая свой паспорт с пропиской.

Утром Татьяна повела ребенка в школу, а сама пошла на работу. У нее (было часов девять утра) документы не проверяли.

— Паспорт с собой специально не брала — я все-таки в своем доме нахожусь! Оставила свой документ с пропиской мужу, чтобы он выходил с ним, если понадобится. Мы ехали в лифте с женщиной с девочкой, которая говорила, что ей очень страшно. Когда мы вышли из дома, нас уже не беспокоили. Около девяти утра на Площади Перемен стояли несколько силовиков, был автобус на парковке — внутри человек в балаклаве, возле соседнего дома по Сморговскому тракту, 1 стояли четыре — пять силовиков в черной одежде.

Роман живет в том же доме. Утром он выходил на работу раньше соседки, около восьми.

— Я живу в этом доме, собственник квартиры, но не прописан в ней. Чтобы выйти, мне пришлось взять кипу жировок, а сосед мой выходил с копией паспорта жены — у нее есть прописка. Когда спустился, у почтовых ящиков в подъезде было около девяти силовиков — проверяли паспорта. Один в балаклаве, с надписью «спецназ», а остальные — в странных зеленых жилетах и касках. Один из них спрашивал, из каких мы квартир.

Роман говорит, что соседей выпускали с паркинга только после проверки багажников в машинах.

— Это страшная ситуация — ты вроде живешь в этом доме, а с тобой так обращаются. От милиции сейчас я абсолютно не чувствую защиты. Честный ты, не честный — в любой момент можешь оказаться не на свободе.

Что говорят в МВД

Журналисты обращались за комментариями по ситуации во дворе перемен в МВД и ГУВД Мингорисполкома. Им так и не пояснили, на каких основаниях сотрудники силовых структур массово проверяли паспорта и регистрацию у местных жителей, а также проверяли квартиры в домах у Площади Перемен.