Игра с большими ставками

Как афганские события изменят мир.

Распространенный в последние дни вопрос — не видели ли США, куда идут их деньги в Афганистане, которые в итоге ничего не изменили в этой стране. Американцы на 100% видели, куда они вкладывают деньги своих налогоплательщиков. Это — вопрос оценки национальных интересов. Сейчас национальные интересы и видение изменились. В ближайшее время вы увидите еще несколько решений США, которые будут менять понятную для нас парадигму.

Относительно упреков о предательстве американцами своих афганских союзников — это не вопрос предательства. Вопрос в том, что и в Вашингтоне много лет почему-то (видимо, в рамках внешне- или внутриполитической корректности) не готовы были признать факты, о которых говорилось прямым текстом. Я очень хорошо помню, как на афганских конференциях, в которых я принимал участие как министр иностранных дел, говорили об эндемической коррупции в Афганистане, о недостаточном уровне подготовки, об очень низкой морали. Но американское присутствие и вливание денег в страну продолжались. И наконец Байден решил это прекратить. Сейчас это непростая для него ситуация. В том числе, и с точки зрения политического доверия к нему.

Не думаю, что американцы ожидали такого сверхбыстрого развития. Хотя очевидно, что все сценарии просчитывались. У них достаточно людей, которые очень точно и тонко понимают геополитическую ситуацию вокруг Афганистана. Оценка того, на что же за все это время американцы потратили триллионы долларов, должна быть достаточно трезвой и жесткой.

Не исключаю, что сейчас Сенат проведет слушания, и это будет важная часть понимания, а что делать вокруг Афганистана. Это вопрос касается не только денег, но и большого количества американских жизней. Будет очень тщательный анализ.

Почему за эти деньги не смогли построить новое государство в Афганистане? Потому что была ставка не на построение настоящих институтов, а на возможность проще управлять ситуацией. И это — типичная ошибка. Проще управлять ситуацией, проще на нее влиять, но в среднесрочной и долгосрочной перспективе это, конечно, не работает.

Я совершенно не склонен проводить параллели между Афганистаном и Украиной. Их почти нет. Но если ценностей как базы нет, то карточный домик обязательно когда-нибудь упадет. Некоторые высказываются за американское военное присутствие в Украине. Но вопрос в том, какое именно присутствие. Если речь идет о союзничестве, то есть американские войска работают с нами и делают из нас восточный фланг НАТО, то это — совсем другая история, и о ней нужно говорить. Я — большой фанат размещения американских подразделений и американской инфраструктуры на территории Украины. Но избежать при этом афганского сценария можно только путем настоящего союзничества: когда один — за всех, и все — за одного. И когда американцы (а они очень хорошо понимают разницу между Украиной и Афганистаном) реально вкладываются в эту историю, а не пытаются нас использовать. И это уже — наше дело. Когда мы постоянно на кого-то надеемся — на США, на дядю Джо, то оно не работает. Работает только настоящее доверие, а доверяют только надежному и сильному союзнику.

США создали мегапроблему для Китая и России свертыванием такой военной поддержки, и началась принципиально новая игра с безумными ставкам. Не думаю, что будут попытки после Великобритании, СССР и США контролировать эту страну. С точностью до наоборот. Будут попытки новых альянсов в мусульманском мире: талибы, Катар, Турция плюс еще несколько ключевых игроков. Могут быть принципиально новые коалиции, и эти альянсы будут принципиально отличаться, поскольку здесь очень разный национальный элемент — турецкий, арабский, пуштунский. И это приведет к совершенно другому влиянию мусульманского мира, если, конечно, удастся эту динамику сохранить. А так кажется.

И я не исключаю, что будут новые всплески, начиная от Палестины и заканчивая регионом Сахель. Это не просто победа талибов. Это история успеха, быстро разошлась по мусульманскому миру. Это в определенной степени перезагрузит мусульманский мир, даст ему новую уверенность и создаст нового игрока, который, с одной стороны, будет сдерживать Китай, а с другой стороны — это вызов для стран Средней Азии, граничащих с Россией.

Но мы должны понимать, что в таких, даже упрощенных геополитических картинах — США против Китая, демократии против автократий, сейчас существует совершенно другой фактор — мусульманский. Он очень разнородный внутри, но способен генерировать абсолютно другую эмоцию, чем раньше. И это вызов для нас всех, с которым мы тоже должны считаться и понимать.

О реакции России в этой ситуации. Посмотрим, какую стратегию выберет Путин. Он может переключить больше сил на Центральную Азию и вообще на Азию. А может сыграть в асимметричную игру, чтобы сбалансировать мусульманский всплеск в Татарстане и на Северном Кавказе, и уйти в более жесткую тактику с нами. Он уже неоднократно доказывал, что асимметричная тактика — его сильная сторона. И поэтому нам расслабляться отнюдь не стоит. Путину нужно поднять ставки также внутри России. Без знаковых шагов перед выборами в Госдуму трудно ожидать, что в России ситуацию можно держать в том ключе, как хочет российское руководство и российские элиты. Поэтому я не исключаю всплесков как гибридной, так и военной активности со стороны России в ближайшее время.

Павел Климкин, «Новое время»