В чем ошибается Лавров

Когда аргументов нет — остается подменять их наигранной истерией.

Глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров, в ходе нынешней российской предвыборной кампании превратившийся из министра в пропагандиста, в очередной раз заявил о том, что "Крым — дело решенное", и что это якобы поняло даже украинское руководство. Возникает, однако, вопрос: почему если Крым — дело решенное, Лавров постоянно об этом Крыме говорит? Почему и он, и «говорящая голова» российского МИДа Мария Захарова говорили о Крымской платформе больше, чем российские дипломаты? Может быть, потому, что Лавров не хуже, а то и лучше Путина понимает, что аннексия Крыма — это открытое нарушение международного права. И даже у «доброжелателей» России нет в распоряжении никаких инструментов, чтобы эту аннексию признать, — пишет Виталий Портников для «Крым.Реалии».

А одно нарушение влечет за собой другое. Ведь очередное крымское заклинание прозвучало у Лаврова совсем не случайно и было связано уже не с Крымской платформой, вызвавшей такое раздражение у российского политического руководства, а с самими выборами в Государственную думу. Выборами, в ходе подготовки которых министр иностранных дел России вместе с министром обороны Сергеем Шойгу, видимо, получил от Путина особое задание — спасти падающий рейтинг партии власти, которая вызывает все большую аллергию у россиян. Поднять, так сказать, Единую Россию с колен. И Лавров, похоже, взялся за исполнение этого задания с таким энтузиазмом, что по риторике сейчас и не поймешь, кто в России министр обороны — Лавров или Шойгу.

Но вместе с тем, как опытный дипломат Лавров прекрасно все понимает. Понимает, я уверен, что Крым — дело не решенное и что его страна растоптала международное право. И понимает, что сами выборы в России выглядят с точки зрения международного права весьма сомнительной процедурой, потому что их участниками оказываются жители оккупированных территорий Крыма, а теперь еще и Донбасса. И что если проведение выборов в Крыму Кремль еще может объяснять тем, что полуостров якобы часть России, то участие в выборах в Госдуму жителей оккупированных районов Донецкой и Луганской областей вообще объяснять нечем. А нужно. И именно это, похоже, и вызывает раздражение российского министра иностранных дел — необходимость в роли высокопоставленного пропагандиста защищать дело не просто неправое, а не поддающееся защите с точки зрения правовой логики. И понимать, что аргументов нет — остается подменять их наигранной истерией. А наигранная истерия, думаю, куда лучше получается у какого-нибудь Дмитрия Киселева, чем у Сергея Лаврова. Ведь дипломатия — это спокойная уверенность в собственной правоте, а не обвинения и проклятия в адрес оппонентов.

Но особого сочувствия в этой неблагодарной роли Сергей Лавров у меня не вызывает. В конце концов, это его собственный выбор.