Лабутены от пропагандиста Киселева

Дмитрия Константиновича штормило.

Нельзя сказать, что недавнее 20-летие «Вестей недели» взбудоражило сонные умы россиян. Круглая дата умилила только приближенных. Они не уставали воспевать авторский потенциал Дмитрия Киселева, в основе которого лежит «яркость его личности». Для человека столь ослепительных качеств нет ничего невозможного. И вот итог: «Киселев взбодрил и обновил информационное пространство России и мира». Только не следует думать, что это обычное юбилейное словоблудие. Он действительно «взбодрил и обновил» — прямо здесь и сейчас.

Ничто не предвещало сенсации. Сюжет о том, как американская журналистка Хедли Гэмбл пыталась на международном форуме «Российская энергетическая неделя» произвести неизгладимое впечатление на Путина, уже несколько дней муссировался государственными каналами. Каналы можно понять. Новая духовная скрепа — российский газ — не самая увлекательная тема. Специалисты по прозрению будущего уже похоронили похолодевшую Украину и вот-вот похоронят (по той же причине) Европу. Тут-то и подвернулась красотка Гэмбл, которую назначили модератором вышеупомянутого форума. Ее манеры и облик придали свежее дыхание угасающей газовой эйфории. Зоркие обитатели телевизора усмотрели в даме пропагандистку, замахнувшуюся на святое. «Вы используете газ как политическое орудие?» — спросила Гэмбл Путина, и углеводороды засверкали новыми гранями. К концу недели тема, казалось, исчерпала себя.

Но тут на авансцену выдвинулся Киселев. Он бросил буквально к ногам Хедли всю свою яркость вместе с авторским потенциалом.

Дмитрия Константиновича штормило. Он метался от Набокова (с его тонким знанием потаенных струн женской души) до «Модного приговора» от Александра Васильева с Эвелиной Хромченко (с их непререкаемыми представлениями о прекрасном). Повествование о том, как основной инстинкт («бросала томные взгляды и перебирала ножками») помешал американской журналистке услышать ответы Путина, обязано войти в анналы. Мастер-класс мэтра длился полчаса. Всего не перескажешь, остановимся на главном.

Киселев исследовал «анамнез» Гэмбл с тщательностью патологоанатома. Дама перепутала форум с подиумом, к которому она заранее готовилась. Похудела на несколько килограммов (фотки до и после прилагаются). Влезла в маленькое черное платье. Распушила волосы. Для «удлинения ноги» надела лабутены телесного цвета (каблук — 12 сантиметров). Явилась к Путину без чулок и с обнаженными руками. «Язык тела работал у Хэдли по полной программе, и чего она только не вытворяла ногами», а еще она поправляла волосы, «что везде в мире считается как сексапильность», стреляла глазками и облизывала губы, «выкатывая язык». Когда Киселев добрался до кульминации: «За линией подола американка нарочито не следила, а передний разрез позволял многое», и мой язык выкатился от изумления.

Что же вызвало ниагару ненависти у юбилейного Киселева? (Отставляем в сторону Фрейда с Юнгом, говорим только о медийном контексте.) Думаю, та степень свободы, с которой Гэмбл разговаривала с Путиным. Она умудрилась прорвать на ТВ блокаду информационной стерильности: спрашивала о политических свободах, об иноагентах, о Навальном, о Нобелевской премии мира, о возможности нового президентского срока. Мне даже показалось, что Владимиру Владимировичу, которому, как известно, не с кем поговорить, понравилось общение с эксцентричной американкой. В противном случае оно бы не стало центральным сюжетом в телевизоре.

Так отчего же все-таки впал в истерику Киселев? Похоже, здесь дело не столько в Хэдли, сколько в нем самом. Когда речь заходит о власти, наши пропагандисты теряют дар речи.

Они моментально превращаются в когорту «подхалимлян» (словечко из дневника Чуковского). Это не мелкие льстецы, а явление масштабное, одновременно величественное римское и до изнеможения русское. Единица измерения — один Павел Зарубин, ведущий программы «Москва. Кремль. Путин», замирающий в присутствии высокого начальства, словно часовой у Мавзолея. Киселев — не Зарубин, он знавал и свободные времена, а теперь ему только и остается, что обижаться за президента. За последние 20 лет была всего одна попытка человеческого разговора с лидером нации, но и та провалилась. Андрей Ванденко замахнулся на серьезный проект, однако вскоре проект сократили, свернули и отправили на вечный покой в пыльные недра Останкино.

Киселев смешон в своем разоблачительном раже. Возникает вопрос: замечает ли мэтр, как выглядят его единомышленницы? Даже самая скромная их них, Ольга Скабеева, облаченная в немаркие обкомовские жакеты, носит «висячие колючие серьги» (Киселев и в них усмотрел в варианте Гэмбл средство для соблазнения). Бывают проблемы с «линией подола» и у Марии Захаровой. А уж что она «вытворяла ногами», отплясывая на лабутенах «Калинку» на международном рауте, — Гэмбл отдыхает. Отдельная легенда отечественной журналистики — декольте Маргариты Симоньян. Она даже в Кремль к Путину пришла вместе с неизбежным декольте. Президент вручил ей орден Александра Невского. «Служу России!» — ответила Маргарита, поправляя рукой волосы.

Каждый служит как может. Вот и Киселев возложил на алтарь отечества подробное исследование лабутенов в качестве идеологического оружия.

Слава Тарощина, «Новая газета»