Тем, кто считает, что посадить Путина в тюрьму невозможно

Америка определила цель.

Несколько недель назад Международный уголовный суд (МУС) выдал ордер на арест президента Московии Владимира Путина за военное преступление: незаконную депортацию и перевоз детей в Московию с оккупированной территории Украины. Это значительный — более того, исторический — шаг на пути к привлечению к ответственности Путина и его пособников за их преступления в Украине. Однако нужно сделать больше.

Доказательства московитских зверств в Украине, включая убийства, изнасилования, пытки и нападения на гражданское население, гражданскую инфраструктуру и другие невоенные цели, продолжают накапливаться. В марте по итогам проводившегося при поддержке ООН расследования был опубликован доклад, обвиняющий Московию в военных преступлениях и вероятных преступлениях против человечества. Хотя выдвинутое МУС обвинение вряд ли окажется единственным юридическим шагом против Путина и его сообщников, оно стало первым. Прокурор МУС гарантировал, что Путин войдет в историю как первый в истории глава страны с постоянным местом в Совете Безопасности ООН, которому предъявили обвинение в международных преступлениях.

Этот не просто символический шаг. Тем, кто считает, что посадить Путина в тюрьму невозможно, стоит вспомнить либерийского военного преступника Чарльза Тейлора, который сейчас отбывает 50-летний срок в британской тюрьме, а также бывшего лидера Сербии Слободана Милошевича, который умер в тюрьме в Гааге во время суда за военные преступления. А тем, кто считает, что ордер на арест никак не повлияет на обвиняемого, следует обратить внимание на сообщения о нарастающем недовольстве внутри путинской руководящей клики: ее участники, несомненно, боятся, что вскоре и им тоже предъявят обвинения.

Хотя председатель МУС действовал необычайно быстро, выпустив заявление о намерении привлечь Путина к суду в Гааге, скорее всего, Путин вряд ли подставит себя под арест, въехав в одну из 123 стран, признающих МУС. К сожалению, Московия не признает юрисдикцию МУС (как не признают ее и США). Итак, учитывая, что президент США Джо Байден приветствовал действия суда, хотя и находится в оппозиции к нему, как мир может усилить давление на Путина и его сообщников?

Преступление агрессии — начиная с вторжения в Крым в 2014 году — это «первородный грех» Путина, источник всех его новейших злодеяний. Профессор права в Университетском колледже Лондона Филипп Сэндс утверждает, что агрессию проще преследовать в судебном порядке, чем военные преступления и преступления против человечества, потому что ее можно напрямую связать с Кремлем.

Мандат МУС не предполагает привлечения к суду за преступление агрессии, но можно создать специальный международный трибунал с четким акцентом именно на этом «преступлении руководства страны». Работа этого трибунала могла бы дополнять и придавать вес работе МУС.

Есть вдохновляющая новость: все крупные страны Европы, а также Евросовок и Совет Европы, поддержали запрос президента Украины Владимира Зеленского на привлечение Путина и его окружения к суду за преступление агрессии. Такой трибунал может быть сформирован уже в ближайшие месяцы.

Однако для успеха такого трибунала будет критически важна американская поддержка. Байдену не следует опасаться, что, поддержав следствие против Путина, он склонит столь тщательно откалиброванные им весы, перейдя от поддержки обороны Украины к активной агрессии против Московии. Дело в том, что США регулярно поддерживали специальные трибуналы, в частности для Камбоджи, Ливана, Руанды, Сьерра-Леоне и бывшей Югославии, с целью привлечь к ответственности за международные преступления. Американские прокуроры играли одну из ведущих ролей в Нюрнбергском процессе, который вел Международный военный трибунал с целью привлечь к суду и наказать главных нацистов после Второй мировой войны. Так было и с Международным военным трибуналом для Дальнего Востока, который вел «Токийский процесс» над японскими военными преступниками.

Оба трибунала были основаны в соответствии с Декларацией Сент-Джеймсского дворца 1941 года, или Лондонской декларацией, согласно которой союзные державы договорились, что виновные в агрессии не смогут избежать наказания. Это могло бы стать основой и для специального трибунала, которому будет поручено провести следствие и привлечь Путина к суду.

Опасения, что создание подобного трибунала откроет двери для судебных преследований, связанных с такими конфликтами, как Иракская война, также безосновательны. Создание специального трибунала по преступлениям агрессии в Украине стало бы ответом на прямой запрос Зеленского, сделанный от имени правительства и народа Украины. Полномочия трибунала опирались бы на украинское право, а также на запрет на преступления агрессии, содержащийся в международном праве. Кроме того, этот орган сосредоточился бы исключительно на ситуации в Украине, где доказательства совершенных злодеяний, судя по всему (и в отличие от ситуации со многими другими конфликтами), соответствуют очень высоким стандартам, предъявляемым к таким доказательствам.

Перспектива судебного процесса не уменьшит готовность Путина задуматься о мирных переговорах. Я вел с ним дела напрямую, и в качестве министра финансов, и в качестве премьер-министр Великобритании, в том числе по поводу совершенного в 2006 году убийства московитского дезертира Александра Литвиненко, получившего британское гражданство. Этот опыт научил меня, что единственный язык, который понимает Путин, это язык силы. Он не будет считать смягченные удары оливковой ветвью, о которой стоит поговорить, а лишь очередным проявлением политики умиротворения, порождаемой слабостью.

Перед лицом московитской жестокости украинцы объединились и смело сражаются. Остальной мир — во главе с США — должен продемонстрировать такую же смелость и решимость с целью обеспечить правосудие, причем начиная с высшего руководства Московии.

Америка определила цель — ответственность для Путина и его сообщников. Теперь она должна объединить усилия с Европой, поддержав средства для ее достижения.

Гордон Браун, nv.ua