Андрей Ким: Жизнь не должна быть похожа на тюрьму

Андрей Ким, общественный активист и политбеженец, был вынужден тайно покинуть Беларусь после акции протеста 19 декабря 2010 года.

За время этой вынужденной эмиграции он скрывался в России, Польше, Германии, Литве и Украине. Но он один из немногих, кто вернулся.

Что ждет политбеженца за рубежом? Что вообще ждет тех, кто решил уехать из Беларуси, либо вернуться? Об этом с Андреем Кимом побеседовала «Новая Европа».

- Вам пришлось уехать после событий 19 декабря. Почему Вы приняли такое решение?

- После событий на площади Независимости 19 декабря я отсидел 10 суток. Чудом вышел на свободу. Но на следующий день меня уже искали. Были все основания полагать, что меня хотят посадить снова, уже по уголовному делу. Поэтому я и решил уехать, чтобы переждать это время. Надеялся, что истерия пройдет. Думал, что ждать придется пару месяцев, а получилось - больше полугода. Я вернулся только в июле. Вначале поехал в Москву, так как границу с Россией пересечь проще всего. А после - в Киев.

- Что собой представляет «новая волна» белорусской эмиграции?

- Помимо политических беженцев я видел людей, которым тесно в Беларуси. Возраст - до 35 лет, умные, активные люди, которые хотят развиваться, хотят большего. Если наша страна не дает им этой возможности, они уезжают. Хотя и не чувствуют себя там дома. Мне из-за этого грустно, потому что они очень нужны здесь. И будут нужны в будущем.

Как правило, наши люди добиваются там успеха. Я знаю нескольких бизнесменов, которые успешно продолжили свой бизнес в Москве. Они нашли себя в новой обстановке, реализуют свои планы. Найти работу не сложно. Но, например, в Москве жить очень некомфортно. Белорусу там неуютно. Темп жизни там очень высок. В Украине по-другому - это страна, похожая на Беларусь, но там гораздо больше свободы.

Но Россия, Украина - это «мягкий» вариант эмиграции. Во-первых, в этих странах не возникает языкового барьера. Там можно быстро продолжить работу, бизнес, заниматься журналистикой. И к тому же, можно срочно и незаметно вернуться, если что ...

Молодежь, которая едет в Европу, как правило, резко разрывает контакты с родиной. Вильнюс, Варшава - это дальше от нас, не в смысле расстояния, а в смысле образа жизни. Надо принять новые правила, язык, незнакомое окружение. Литва, в общем, на мой взгляд, не очень гостеприимная для белорусских беженцев. Кроме того, известна официальная позиция литовского руководства и «дружба» наших глав государств. Думаю, это многое определяет в отношении к политэмигрантам.

- Есть ли взаимопомощь среди эмигрантов? Поддерживают ли они друг друга?

- Я бы не сказал, что была какая-то системная помощь. В этом смысле белорусы не очень общительны. Каждый сам по себе. Но поддержка есть, и это преимущественно воля и желание конкретных людей. В Киеве меня принимали друзья. И не только меня. Люди, которые приезжали из Минска, находили у них место, чтобы пожить. Помощь с их стороны была не денежная, а моральная. И это было прекрасно.

- Какую помощь оказывают другие государства белорусским политэмигрантам?

- В Украине, России со стороны государства не было ощутимой поддержки. В Украине мы общались в основном с оппозицией. У них своих проблем хватает. Была идея создания дома для беженцев в Киеве. Мне кажется, что это отличная мысль. Создать дом, где человек может побыть месяц, прийти в себя, пообщаться с теми, кто в подобной ситуации, набраться сил ... и возвращаться домой. Я думаю, что если бы было такое место, то больше людей возвращались бы в Беларусь. Важно, чтобы была возможность получить психологическую помощь.

А так - беглец приезжает, находит работу, перевозит семью и переселяется навсегда.

В Евросоюзе есть много программ европейских правительств по поддержке, в частности программа Калиновского в Польше. Это очень хорошо, но я думаю, что ввести экономические санкции в отношении Беларуси было бы более эффективно.

- Как ты справился со страхом, паникой после побега? Какой моральный дух среди политэмигрантов - враждебность, разочарование, ожидание?

- Проблема была не в эмоциях, а в ситуации. Я бегал, прятался от «хапунов», как в боевиках. У мамы в больнице была облава, на квартире обыск ... Это было жуткое время. У любого человека может случиться паранойя в такой обстановке. В Москве я принял решение, что буду делать все возможное, чтобы расширить информацию о Беларуси - давать интервью российским, иностранным СМИ, писать на сайты и в газеты, объяснять всем, почему я сбежал. Было ощущение, что может что-то случиться, что меня могут украсть и никто не будет знать об этом. Поэтому по Москве я ходил только с друзьями.

Потом я принял решение «не помнить», что за мной могут следить. Не вспоминать о плохом. Ведь иначе жизнь похожа на тюрьму, на срок, который я отсидел на «Володарке» в 2008 году. Я хорошо помню это ощущение, - что у меня нет дома. Я старался думать позитивно.

В Украине - более безопасно. Таких страхов уже не было. Я начал заниматься сайтом pashtouka.org. Это проект поддержки политзаключенных, который дает возможность отправить открытку по интернету белорусским политзаключенным. Я очень рад, что удалось начать и развивать этот проект. Если бы я был здесь, я не смог бы сделать всей этой работы.

В общем, беглецу нужно время, чтобы выздороветь. Это очень непростое состояние. После 19-го многие выезжали из Беларуси, потому что боялись. Когда люди бегут из дома, не планируя этого, - им очень тяжело. Они приезжают в смятении. Есть страх, отчаяние. Когда я уезжал, у меня не было с собой ни вещей, ни рюкзака, ни денег. Я видел таких же людей. Некоторые люди «уходят» из-за этого в запой. И так справляются с ситуацией. Но это не помогает.

- На Ваш взгляд, эмиграция это выход в сложной ситуации?

- Лично для меня это был выход на какое-то время. Год назад я говорил, что при любых обстоятельствах я останусь в стране. Но потом я понял, что есть такие обстоятельства, при которых объективно надо уехать. Однако не многие находят там свое счастье. Иногда думаешь, что разумнее было бы остаться и сесть в тюрьму. Но каждый выбирает сам для себя. Я не могу давать советы. Мне кажется, что не стоит уезжать ради комфортной жизни. Ведь «счастье» и «комфортная жизнь» - это разные вещи.

Мы живем в бедной стране. 98% молодых людей в Беларуси в детстве чего-то не хватало. И поэтому многие хотят благополучия, комфорта, денег. И это понятно. Но дело в том, что когда это все получишь, не к чему стремиться. Найти себя, свое место в жизни не получается. И тут начинаются проблемы. Попытки подменить настоящие вещи несуществующими. Депрессия. Некоторые многого достигли, но не победили депрессию.

Поэтому, я считаю, что счастье - это найти себя, свое призвание. А оно, чаще всего, там, где человек родился.

- Поэтому ты вернулся? Было страшно возвращаться?

- Да, страшно. В течение нескольких месяцев у меня была информация, что если я вернусь, меня арестуют. Но летом случилась некоторая оттепель, связанная с кризисом. Ситуация изменилась, и я почувствовал, что возвращаться уже более безопасно. Но, при этом, я все равно принял меры предосторожности. Я возвращался тайно. Первые месяцы я не появлялся «на людях». Потому что, как раз тогда было 3 июля ... Всегда, когда возвращаешься в Беларусь, наступает какая-то паранойя. В нашей стране невозможно чувствовать себя в безопасности. Я старался сделать все, чтобы снова не «поехать в Магадан».

- Теперь остается за рубежом много активных, политически сознательных белорусов. Что бы ты им посоветовал? Что ждет тех, кто вернется?

- Это серьезная тема. Мне легко говорить, потому что на меня не заведено уголовное дело. А те, кто точно знают, что на них есть «криминал», у которых семья ... Этим людям я бы посоветовал сделать что-то для Беларуси.

Когда начали отпускать политзаключенных, все, кто хотел вернуться, могли это сделать. Было понятно, что преследований не будет. Но теперь уже по-другому. Лучшие времена, чтобы вернуться, уже прошли, но будут снова. Надо просто дождаться этого момента и возвращаться. Я желаю всем быстрее вернуться в Беларусь. В страну, где их не будет ждать арест, и где они смогут спокойно заняться своей профессиональной деятельностью.

- Что бы Вы посоветовали людям, которые мечтают уехать?

- Можно и нужно жить здесь. Ведь многие европейцы нам завидуют, говорят «здесь, в Беларуси вы можете делать то, что мы не можем делать в Европе. Вы можете создавать будущее, вы можете создавать историю». Действительно, мы живем в стране, где почти ничего нет. Придет время, и надо будет все создавать, - отстраивать, начиная с государственного управления, журналистики, и продолжая другими профессиональными сферами. А люди уезжают туда, где все это уже устоялось. Там ничего невозможно изменить, потому все уже сделали предыдущие поколения.

Стоит поехать, чтобы посмотреть, научиться, но потом вернуться, чтобы работать и занять свое место здесь.

Я в детстве мечтал стать миссионером. Мне кажется, что я и буду миссионером, только ехать никуда не надо будет. Здесь, в Беларуси у нас есть миссия строить «новое общество». Как раньше миссионеры ехали в Африку, так надо ехать в Шабаны. От нас зависит, какое государство мы построим.