Алесь Гурков: Позняку нужно было договариваться с Кебичем

11 сентября отпраздновал 50-летие деятель белорусского возрождения и предприниматель Алесь Гурков.

Накануне юбилея он рассказал «Нашай Нiве» о белорусском подполье 80-х, бизнесе в 90-е и оптовых складах, которые охраняло «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў».

Алесь родился в семье столичных интеллигентов: отец работал в Академии наук, в институте этнографии и фольклора, занимался исследованиями белорусской деревянной архитектуры, потом - бортничества. Мать тоже работала в Академии наук, в библиотеке.

«В семье мы разговаривали по-русски, но родители из деревень. Мать из-под Минска, отец c Могилевщины. Поэтому и лексика была соответствующей. Например, что такое «тыква» и «свекла» я узнал уже в зрелом возрасте, - смеется он. - У нас всегда были «гарбуз» и «бурак».

Да и сам парень много времени проводил в материнской деревне под Руденском.

«Деревня есть деревня. Все лето разговариваешь по-белорусски, а затем осенью перестраиваешься на русский язык», - посмеивается Гурков.

Влияли на Алеся и отцовские занятия.

«Когда я заканчивал школу, мой отец писал книгу по бортничеству и поехал в Вильнюс, к Зоське Верас - взять материалы. В 30-х в Вильнюсе издавали журнал «Беларуская борць», Зоська Верас имела несколько экземпляров. Меня отец взял с собой. И там я увидел Зоську Верас, Леонида Луцкевича... И это был толчок к сознанию, - вспоминает Гурков. - А потом были книги, тот же Короткевич...»

После школы Алесь поступил в Технологический институт в Минске. Тогда был период, когда в армию забирали непосредственно во время учебы. Гурков служил в Украине, в Хмельницком. Говорит, что и это повлияло на него - много друзей по службе было из Западной Украины. «Сознательные, сильные украинцы», - говорит о них Гурков.

После армии Алесь продолжил учебу. Тогда, во второй половине 80-х как раз активизировалось белорусское национальное движение - и парень влился в него. Он писал заметки и рецензии в газету «Лiтаратура i мастацтва», переписывался с Сергеем Абламейко.

Купалье - Алесь на первом плане, за ним - теперь уже униатский священник отец Андрей Абламейко, за ними - бард Сергей Соколов-Воюш

«В институте был круг друзей, которые интересовались белорусской культурой и языком. Да, ребята из деревни также имели к этому сантимент. Были сознательные преподаватели, причем и химики, и биологи.

И вскоре вместе с друзьями мы создали свою группу под названием «Свiтанак», - рассказывает Гурков. - Делали много чего. Например, добились, чтобы объявления в метро звучали по-белорусски. Я приходил на пару и пускал по аудитории письмо. После занятия оно ко мне возвращалось с 100-120 подписями.

Собрали подписи, отправили письмо в «ЛiМ» и в администрацию метрополитена. И через некоторое время оповещения в метро зазвучали на нашем языке».

Гурков с друзьями принципиально писали научные работы и сдавали экзамены по-белорусски. Также они выдавали газету «Студэнцкая думка», организовывали вечера. На одном из них, посвященном Короткевичу, был настоящий аншлаг. Выступал Владимир Некляев, пела Кася Камоцкая.

Правда, вечер стал последним - студентам запретили проводить такие мероприятия, ведь, как говорит Алесь, «комитет комсомола увидел, что слишком много собралось людей».

«Однажды я сцепился с преподавателем по поводу Великого Княжества Литовского. Он говорил, что никакого отношения к белорусам княжество не имело. Так я на него «накатал» жалобу в партком института, и потом на заседании они на полном серьезе ту жалобу рассматривали», - смеется Гурков.

Интересовались «свiтанкаўцы» и экологическими вопросами. В 1988 году вместе с другими группами и общественными деятелями выступали против грандиозного государственного мелиоративного проекта по выпрямлению русла Припяти, осушения ее широкой поймы, что могло бы привести к образованию пыльной пустыни на территории белорусского и украинского Полесья.

«Гуканне весны» - Александр с братом, дочкой брата и племянницей.

Не обходилось и без проблем. Например, отца Алеся вызвали в КГБ на беседу о сыне. Но, говорит Гурков, отец «был человек подкованный» и своего сына в обиду не дал.

Получив образование, Алесь отказался работать по специальности. Его распределили в Красноярский край. Вчерашнему студенту это не понравилось и он написал письма министру лесного хозяйства и министру образования с вопросом почему он, минчанин, должен ехать в Россию.

Гурков устроился фотографом в Заславский музей. Но через пару дней директору музея позвонили и сказали, что парень имеет проблемы с институтом. Гуркова уволили.

Вскоре после создания Белорусского народного фронта вступил в него и Гурков. Он занимался изданием и распространением газет. Печатали их в Вильнюсе. «Я туда ездил, как на работу», - говорит Гурков. Вместе с Сергеем Дубовцом и Павлом Жуком он издавал газету «Свобода». После Дубовец и Жук занялись возрождением «Нашай нiвы», правда, уже без Гуркова.

«Жук начал меня в сторону отодвигать, регистрировать все на себя, и я обиделся - начинали вместе, а тут меня отодвинули. И я ушел. После Дубовец мне звонил, чтобы я вернулся, но я не захотел. Вместе с тремя родными братьями вплотную занялся бизнесом», - рассказывает Алесь.

Сначала Гурковы зарегистрировали научно-производственное предприятие «Чмель». Торговали продуктами. Причем, название было взято не просто так. «В начале ХХ века в Вильнюсе было кооперативное общество «Пчала». Ну вот, мы провели с ними такую параллель», - объясняет он.

Возле Острой Брамы в Вильнюсе.

Затем была фирма «Сотвар» - одна из первых, кто давал рекламу по-белорусски. «Сотвар» занимался той же торговлей. «Причем, я не скажу, что 90-е были некие «злые». Работали нормально, «наездов» со стороны криминала не было. За какую-то «крышу» никаким бандитам тоже не платили, - рассказывает Гурков. - У меня были оптовые склады, и охраняли их люди из организации «Беларускае згуртаванне вайскоўцаў» - в камуфляже, со своими шевронами, с оружием. Тогда же можно было приобретать газовые пистолеты. И люди говорили - «Ой, это склады БНФ».

Перстень с изображением Погони. Его Алесю подарил Анатолий Белый, основатель минского культурно-просветительского клуба «Спадчына».

Бизнес в начале 90-х было вести проще, говорит Гурков. Государство еще не знало, как контролировать предпринимателей.

На президентских выборах 1994 года Гурков поддерживал Позняка. Алесь говорит, что вместе с друзьями сразу забеспокоился, когда победил Лукашенко. «Позняк говорил, что Лукашенко - несерьезный человек, который в политике ненадолго. Но я считал иначе», - говорит Гурков.

И с высоты лет Алесь признает - лучше бы на тех выборах победил Кебич. «Большая ошибка Позняка, что он не договорился с хозяйственной элитой. Он же тому же Кебичу руки не подавал, а надо было договариваться.

Если бы они договорились, что БНФ отвечает за образование и культуру, а старая гвардия - за экономику, то могло бы все иначе получиться, - полагает Гурков. - Но, конечно, Позняк не мог и не хотел на такое пойти. Тем более, он искал врагов.

Даже была история с моим отцом - отец в молодости, перед пединститутом, учился в школе радистов КГБ. Так Позняк и ему руки не подавал».

Причем, отмечает Гурков, идеи Позняка ему близки. Но...

«Позняку не хватает действий. Он должен был работать и общаться с людьми, - считает Алесь. - Но ведь эмигрировал. В то время, как он только уехал, мне говорили обычные рабочие: «Зачем он уехал, нас тут бросил? Мы бы пошли его освобождать».

Алесь всегда выделялся активностью. В конце 90-х он финансировал перевод диснеевских мультфильмов. «Я давал деньги, Валентина Лецко занималась технической частью. Нанимали переводчика, профессиональных актеров. Записывали видеокассеты и распространяли. «Красавица в сонном лесу», «Винни-Пух», «Покахонтас»... Всего около 16 лент было переведено».

Также выдавал детские аудиоспектакли и музыку из фондов Белтелерадио на аудиокассетах. Сейчас это дело продолжает Александр Квиткевич.

Сын Игнат с мастером Александром Пироговым под руководством Алеся упорядочивают могилу Сергея Витушко и его отца.

Что в конце концов получилось: могилы Сергея Витушко и его отца.

Часовня при въезде в деревню Озеричино на Руденшчыне. Гурков построил ее на родине матери в честь 2000-летия христианства.

Сегодня Гурков ведет бизнес, общественной деятельностью почти не занимается, разве только время от времени помогает деньгами некоторым инициативам. Заботы у него и так хватает - семья, дети, работа. Вообще своей жизнью Гурков доволен. Но немного горечи все же имеет.

«Материально я обеспечен здесь проблем нет. Но, если честно говорить - то, чего ждал от жизни в молодости, не сбылось, конечно. Я же учился на биолога, мечтал этим заниматься. А получилось то, что получилось. Если бы был шанс заняться любимым делом, я бы и сегодня бросил бизнес, - признается Алесь. - Да и думал, что если мне будет 50, то буду жить в настоящей европейской стране. А что за страну мы имеем - вы и сами видите».

Деревня Трилесино на берегу Вилии - у любимых тещи и тестя.

Деревня Трилесино: плоды работы Гуркова, привитые им красный клен и плакучая рябина.

Тесть с младшей дочерью Алеся - Амилей.

Дочь и жена Алеся Гуркова.