Сравнение реформ в Украине и Беларуси

Проживающий в Киеве белорусский политолог и журналист Игорь Тышкевич - автор многочисленных аналитических публикаций в украинской и белорусской прессе о происходящих в политике и экономике двух стран процессов. Сегодня Игорь Тышкевич поделился своим мнением о проведении в Беларуси и Украине реформ с Thinktanks.by. 

- Насколько я понимаю, вы утверждаете, что Беларусь медленно, но верно движется по пути реформ, тогда как украинские власти больше говорят, чем делают. В чем все-таки выражаются белорусские реформы и почему украинские весьма медлительны?

- Давайте начнём с термина реформы. И в одной и в другой стране под данным словом понимают изменение принципов функционирования системы общественных связей: это и установка рамок и/или регулирование экономических процессов, система коммуникации в обществе, система государственного управления. При этом те или иные «реформы» могут затрагивать лишь несколько сфер. Меня удивляет подход некоторых земляков, которые твёрдо связывают изменения в экономике с транформациями политической системы. При этом ставя политику на первое место. Примеры таких государств как Сингапур, Южная Корея, Чили, Малайзия, Япония 50-60х годов, да, в конце концов, тот же Китай демонстрируют и другой подход.

В Беларуси многое упирается в личность А. Лукашенко. И его отношение к власти. Исходя из этого, пока президентом является эта личность, политические реформы в нашей стране возможны лишь в случае «глобальных катаклизмов». Украинский кризис пока не является таковым. Что не отменяет возможностей и вероятности экономических изменений.

В Украине несколько иной подход. После 2014 года встал вопрос об изменении всех без исключения систем функционирования государства и общества. При этом, учитывая историю смены власти, запрос на внешние проявления реформ явно превалирует. Украинцы хотят видеть результат. Быстрый, явный, понятный. С другой стороны часть элит понимает, что реформирование государства ведёт к сужению их ресурсной базы (деньги, влияние, потенциал админресурса и т. д.). Получаем интересную картину: смены элит пока не произошло. Общество требует реформ. Часть элит выступает за сохранение старой системы. Но не может об этом открыто заявить — будет снесена новой революцией.

В беларуском обществе запроса на глобальные перемены нет. Скорее даже наоборот – значительная часть общества считает «стабильность» ценностью. Независимо от практического наполнения этого термина. С другой стороны часть элит видит тупиковость существующего пути развития государства. Это и чрезвычайная зависимость экономики от РФ. Это и вопросы энергозатратности, производительности труда, процента продукции с высокой добавленной стоимостью, да в конце концов наукоёмкость экономики.

Вот и получаем два пути изменений. Самое простое сравнение — подход к перестройке (реконструкции) исторических зданий. Первый — пытаться делать всё сразу. В том числе повесить рекламные вывески на старые стены. Ну или их «обновить», поменять окна и т. д. А только потом (или параллельно) пытаться поменять перекрытия, переложить коммуникации. Второй подход — оставить фасад «нетронутым». При этом полностью заменять внутреннее содержимое (иногда снося весь дом кроме «первой стены»). В Украине общество ожидает быстрого видимого результата — смотрит на фасад. Часть элит не особо желают «ремонта внутри». И противится процессам. В Беларуси общество так же смотрит на фасад — чтобы убедиться в «стабильности» и «нерушимости курса». Часть элит понимает, что само здание прогнило и пытается изнутри его обновить.

При этом беларуские власти (точнее часть нового поколения управленцев) занялись таким «ремонтом» очень давно — на рубеже 2005 — 2007 годов. Именно на это время припадает начало планомерной работы по уравновешиванию российского влияния и изменению экономических моделей. Приведу лишь несколько примеров — действий, которые в корне меняли (или меняют) основы системы. 

1. Фактическое проведение подготовки к запуску рынка земли. В Беларуси путём несложных манипуляций по реорганизации колхозов выстроили цепочку Колхоз-СПК-ОАО. В результате крестьяне из «основателей колхоза, предки которых внесли землю и другие средства производства в коллективное хозяйство» превратились в обычных акционеров-миноритариев, которые не могут претендовать на средства производства и основные фонды. Упоминание о владении землёй «исчезло» из уставных документов. Кстати, на это не осмелились даже в СССР — достаточно почитать типовой устав «коллективного хозяйства» 1967 и 1972 годов. А далее — эксперименты по «продаже» убыточных сельскохозяйственных ОАО. Это не объявляется госпрограммой или реформами. Но уже сегодня по моим подсчётам в стране таких «проданных колхозов» более 80-и. И в случае создания рынка земли власть не будет иметь проблем с претензиями «владельцев наделов» из числа своих граждан. С другой стороны может пойти на какой-то аналог распаевания. Но может и должна — две большие разницы, как говорят в Одессе.

2. Изменение в области админпроцедур по регистрации бизнеса на рубеже 2007-2009 годов. Как бы там ни было, данные действия изменили подходы государственной машины. Речь идёт уже не о разрешительной системе. В значительной мере имеем переходную модель к уведомительному принципу создания бизнеса.

3. Создание того, что в голлистской Франции называли точками роста — отдельные предприятия или отрасли, которые работают по своим законам. На которых отрабатываются механизмы. И которые в значительной мере тянут на себе всю остальную экономику (в беларуских реалиях очень и очень неэффективную). Тут достаточно вспомнить нефтепереработку, химпром, ПВТ, частично машиностроение и то же самое сельское хозяйство. О последнем подробнее. В 2007-2010 годах на создание перерабатывающих мощностей на селе в местные бюджеты из центра передавались астрономические суммы. В некоторых регионах показатели доходили до 10% от всей расходной части бюджета района. Местами средства были потрачены на затыкание дыр. А кое где — на создание новых мощностей. Так, кстати возник практически не известный в Беларуси но известный в Украине бренд «Савита». Да и многое другое. Это тоже изменение подходов. Вместо советского «большого молокозавода» и «крупных мясокомбинатов» переход на множество относительно небольших и более эффективных предприятий.

4. Энергетика. Про АЭС слышали все. Тема на слуху. Но в стране прошло несколько программ по реформированию отрасли. В том числе развитие каскада малых ГЭС, возобновляемые источники энергии и т. д. Кстати, по последнему показателю (генерация из природных или возобновляемых источников) Беларусь — одна из лидеров в регионе Восточной Европы.

5. Система налогообложения. Да, она не эффективна. Но первый шаг, уменьшение количества налогов и сборов, введение прозрачной и небольшой ставки подоходного налога сделан. Равно как и относительная простота подача деклараций. Это то, что в той же Украине называют реформой и к чему намереваются приступить... в 2016 году.

6. Существенное уменьшение количества социальных гарантий для граждан. Начиная от пенсионного возраста и заканчивая выплатами по рождению ребёнка, медицинским обслуживанием, бесплатным высшим образованием и так далее. Беларусь, если сравнивать с соседними государствами (Украиной, РФ, Литвой, Польшей) имеет едва ли не самый скромный набор социальных гарантий для граждан. При этом у населения в головах существует мощный тезис о «социально ориентированной экономике страны».

7. Уже в 2015 году переход на индикативный подход к планированию, жесткая политика в финансовом секторе и изменение подхода по поддержке убыточных предприятий.
Список можно продолжать. Но факт остаётся фактом — определённые шаги сделаны. В Беларуси они реформами не называются. В Украине этот же список можно найти в категории «необходимые структурные реформы»... Результат — положение Республики Беларусь в рейтинге ВБ Doing Business.

Теперь вторая часть вопроса — о скорости реформ. Тут всё упирается в такие понятие как кадры и система взаимодействия. В Беларуси есть жёсткая вертикаль власти — решения по большому счёту исполняются. При этом общество в значительной мере принимает систему госуправления. Управляемость — важная вещь при реформировании государства. Но есть проблема кадров. Переход от директивной экономики рано или поздно потребует квалифицированных управленцев. Пока имеем, если можно так сказать, «группу влияния» на высшем уровне. Она консолидирована, имеет своё видение целей, задач и методов. Она может (и уже делает это) запускать процессы. Примеры — выше. Но дальше нужны кадры на уровне района/города. Тут проблема. И кстати, активность страны в программе МОСТ — реакция на проблему — попытка улучшить ситуацию.

В Украине ситуация иная. Единой элиты нет. Есть баланс сил между различными финансово-промышленными группами. Причём часть партий, СМИ — всего лишь филиалы этих ФПГ. С другой стороны есть общественные настроения — у украинцев нету «уважения к власти». Его не было всегда. Результат — проблемы с управляемостью страной. Есть проблемы и кадров. Властная элита долгое время формировалась «по квотному принципу» - от каждой ФПГ по пару человек. Таким образом после Майдана была проблема — кто придёт во власть. И как привести «новых людей». Она частично решается. Но, увы, не так быстро как хотелось бы. Об этом я подробно писал в своё время.

К чести новой власти, проблема сдвинулась с мёртвой точки. И уже дошла до уровня «прозрачных конкурсов» на управленческие должности. Но кадровая проблема + сопротивление реформам со стороны части старых элит — вот и ответ почему реформы в Украине идут такими темпами.