«Белорусы уважали идиш, а евреи уважали белорусский язык»

До войны в белорусских городах существовала уникальная цивилизация.

«Я видел, как вели евреев. Их собрали на Чумакова, потом повернули по К. Либкнехта и прямо в ворота и в городок. Немцев было мало, а больше полицаи. Снегу еще не было, в руках у людей были маленькие узелки. Мы смотрели из-за забора, а Бабиниха говорит: «Вот сначала евреев, а потом и нас поведут», - вспоминает минчанин Подберезкин И.П.

Неевреи также стали жертвами Холокоста в Беларуси, который вселял в белорусов жуткий страх. Люди говорили и думали: «Сегодня уничтожают евреев, завтра уничтожат нас». Невозможно жить спокойно в республике, где происходили постоянные убийства людей. Психика человеческая не железная.

На территории Восточной Беларуси нацисты уничтожали детей от смешанных с евреями браков, а также иной раз нееврейских супругов евреев. Возможно, в ряде случаев неевреи, внешне похожие на евреев, также оказывались уничтоженными. Во всяком случае, нацисты периодически устраивали расовые чистки. Например, Леонид Смиловиций в своей книге «Катастрофа евреев в Белоруссии, 1941—1944 гг.» (Тель-Авив, 2000 г.) описал такой пример:

«Идентификация ребенка по национальному признаку всегда затруднена, единственным бесспорным свидетельством являлись признаки обрезания у мальчиков. Все остальное — волосы, конфигурация носа, цвет глаз, дефекты речи, специфический акцент, антропологические данные — были относительными. Иногда проверявшие ошибались. Дора и Сара Златкины, Борис Озерский, братья Семен и Роман Капланы — были признаны «не жидами», в то время, как Валя Кляшторная (белоруска) за ее кучерявые волосы «юдой». Последнюю с трудом удалось отстоять воспитательнице Зинаиде Якубовской, которая заявила, что это дочь репрессированных большевиками родителей».

Самое главное, что до войны евреи и белорусы жили между собой в ладу. Да, были среди неевреев Беларуси, в том числе среди белорусов, антисемиты точно так же, как и среди евреев были коллаборационисты. С этим не поспоришь. Однако в целом белорусы относились к евреям хорошо, чему есть множество примеров. Поэтому и антисемитизм был не таким оголтелым.

Израильский историк Шнеер отмечал, что в еврейских гетто были и облавы, и расстрелы, однако в Беларуси погромов не было, не было и облав. Белорусов нацисты провоцировали, но так и не добились, чтобы они начали массово убивать и грабить соседей. По его словам:

«К чести белорусского народа, на территории республики, особенно в границах 1939 года, никаких погромов не было. Это все делалось специальными немецкими подразделениями, литовскими вспомогательными частями, латышской ротой, сформированной в Минске, и местной достаточно многонациональной полицией. Но в любом случае, это были организованные спецподразделения. Взрыва народного гнева белорусов в отношении евреев не было».

Было время, когда белорусы уважали идиш, а евреи уважали белорусский язык. Все это действовало только во благо многонациональному народу Беларуси.

До второй мировой войны и некоторое время после войны идиш в Минске знали не только евреи, но и белорусы. Например, одна еврейская женщина из Минска отметила:

«Многие белорусы знали идиш. Когда я сюда переехала (а это для меня, девочки из Брянской области, было равносильно переезду в Нью-Йорк), то у нас появилась соседка, которая работала на обувной фабрике, где более 90% рабочих — евреи. Так вот она, белоруска, знала идиш и все праздники — и, когда начала меня расспрашивать, махнула рукой: мол, да я больше тебя знаю! То есть это было такое проникновение и обмен культурами, которого сейчас уже, к сожалению, нет».

За что некоторые ненавидят евреев? Одна из причин — они чужаки. В Беларуси до войны евреи не были для представителей других национальностей чужаками. Поэтому и антисемитизм был в Беларуси не таким оголтелым.

Поскольку белорусы и другие неевреи хорошо относились к евреям, то они тоже были жертвами Холокоста, может косвенными, но все же жертвами. Их сердца болели за уничтоженных евреев, особенно за детей.

Некоторые из белорусов спасали евреев и их семьи от фашистской нечисти. Находились добрые люди из числа белорусов, и их было немало. Это были праведники мира, они, несомненно, являлись жертвами Холокоста, потому что рисковали своими жизнями.

Многие из помогавших евреям были убиты нацистами. Например, в 1943-м году (летом) во время операции по блокаде партизан под названием «Герман» в Налибокской пуще за укрывательство сбежавших из минского гетто тридцати человек евреев гитлеровцами была сожжена деревня Скирмонтово с населявшими ее людьми.

Не все спасали, потому что боялись за собственные жизни и за жизни своих детей. Ситуация усугублялась тем, что поначалу Сталин не позволял принимать евреев из гетто, помогать им. А Сталина в то время боялись не намного меньше, чем гитлеровцев. Однако и те, кто не помог, тоже переживали за евреев, а может кого-то и совесть мучила всю жизнь, что отказались помочь.

Кирилл Феферман отмечает:

«Достаточно часто были случаи, когда спасители или члены их семей пострадали от немецкой оккупации, и тогда в отношениях с новой властью у них были собственные мотивы для спасения евреев как форме пассивного сопротивления».

До войны евреи и белорусы мирно сосуществовали. Поэтому белорусы просто не могли не переживать из-за уничтожения евреев нацистами.

О мирном сосуществовании евреев с белорусами в довоенной Беларуси

В довоенной Беларуси белорусы, несомненно, ладили с евреями. Многие даже дружили. Например, с евреями дружил Янка Купала. Особой теплотой отличалась дружба Янки Купалы с поэтом-евреем Изей Хариком. Гиршем Релесом по поводу этой дружбы написано:

«Немало осталось и переводов на идиш белорусских стихов, сделанных Хариком — чаще всего он переводил Янку Купалу. Купала был одним из любимейших Хариком поэтов. Они были очень дружны. Вдова Изи Харика Дина рассказывала, что из телефонной трубки нередко раздавался голос Купалы:

— Iзiк, як ты там жывеш? Мо зайшоў бы на чарку?

Понятно, что, как бы Харик ни был занят, он приходил к своему брату по перу и возвращался оттуда веселым, в хорошем настроении».

Можно привести в качестве примера местечко Лысково, в котором, как практически во всех населенных пунктах Беларуси, евреи и белорусы проживали мирно, и даже нередко дружно:

«Евреи Лыскова настолько сблизились с белорусами, что из их среды поступали пожертвования на благотворительные учреждения и учреждения культа.

Так в 1926 году разыгрывался дамский портсигар в пользу строящейся в местечке церкви. В лотерее принимали участие евреи Межерицкий, Бейзер, Войнпггейн, Шварц, Кобник, Финкелылтейн, Левенбук, Каган, Хвойник и др. А когда в Лысково 10 августа в 3 часа дня случился пожар и загорелись строения евреев Межерицкого, Бекенштейна и Погулянского, то особенно отличились при тушении огня Володавчик, Романчук, Пресняк, Орнольбик».

И еще о местечке Лысково:

«В дружбе и согласии жили и не тужили евреи, белорусы, поляки. Здоровались белорусы — шапки снимали, кланялись; евреи никогда шапки не снимали. У белорусов в церкви был поп, у евреев в синагогах — раввин. Белорусы отдыхали в воскресенье, евреи не работали по субботам. Танцевали Гирша с Мовшей на игрищах, танцевали цыганочку с припевками, танцевали белорусскую польку…

А после смерти уходили каждый на свое кладбище, таков был обычай».

В ежегоднике Историко-литературного общества, который был издан в 1866-м году была запись о том, что евреи штетла Лыскова имели доброжелательные отношения как с католиками, так и с православными:

«…3-за набожнасці сваей, з-за міласці да людзей і аказываемых ім паслуг манахі былі любімымі ўсей люднасцю мястэчка, у тым ліку і яўрэйскай…».

Еврейские люди проявили уважение к вере инаковерцев и поддержали эту веру, когда униатский костел оказался под угрозой уничтожения. Вот пример из жизни местечка Лыскова:

«…Людзі ўсе былі ўсхваляваны. Данеслі старшому манаху, што яны пастанавілі сабрацца ў мястэчку на пляцы і прасіць Сямашку, як прыедзе, каб базылянаў заставіў. Як просьбы будуць безвыніковыя, усе гуртам рынуцца на прыбыўшых Сямашку з Тупальскім і ў клямтарнай браме павесяць. Меліў гэтым удзельнічаць і яўрэі…».

И далее:

«…Калі вестка аб смерці княдзя Бацэвіча разышлася па мястэчку, жаль і смутак быў агульны. Сямашка ў цэркві званіць не дазволіў, у касцеле місіянеры ўдарылі ў званы, увесь люд сабраўся. Хто меў грамніцы — прынес іх на пахаванне. Грамада яўрэяў суправаджала яго з лампадамі…». Вышеприведенное доказывает, что местное население дружило между собой, было вместе и в радости, и в горе… Из еврейской энциклопедии: «…Лысково — местечко Гродненской губернии Волковыского уезда. По ревизии 1847 года. «Лысковское еврейское общество» состояло из 232 душ…»

Виктор Шукелович отметил:

«Белорусы и евреи на протяжении долгого времени жили вместе. Путем повседневных, бытовых контактов много еврейских слов перешло в белорусский язык, например — кагал, гвалт, шабасоўка, шабасаваць, гелда, вэрхал и т. д. Рука об руку они работали, учились плечом к плечу, вместе на одной улице растили детей. Вместе и умирали. Сейчас во многих местах можно увидеть заброшенные еврейские кладбища с большими могильными плитами из серого камня. Большинство их не досматривается, они поросли бурьяном, а плиты с непонятными и таинственными для современных людей надписями повалились. Но они по-прежнему свидетельствуют о давнем сосуществовании белорусов и евреев».

А вот что о своем земляке, жупранском шинкаре Берке писал, проявляя симпатию, Франтишек Богушевич :

Сеў жыдок у нас у весцы,

Пры гасцінцы, пры дарожцы.

Меў ярмулку, трэпкі, цыцэль,

Ў балахоне новы гіцэль,

Шэсць дзяцей ад жонкі Рохлі,

Паўасьміны меў картохлі…

И еще согласно мнению Виктор Шукеловича:

«На мирные же и деловые отношения между белорусами и евреями накладывалась схожесть их исторической судьбы: и те, и другие преследовались, дискриминировались недружественными политическими режимами то с польской, то с российской, а затем с советской стороны. В своем мужественном противостоянии агрессии, открытой травле евреи служат примером: нам еще многому нужно поучиться у этого талантливого народа».

Иосиф Шагал, посол Израиля в Беларуси, на одном из приемов в Минске заявил:

«У государства Израиль, слава богу, есть и друзья, и в числе их Республика Беларусь, трудолюбивый, мужественный и добросердечный белорусский народ».

Шагал также отметил :

«…на протяжении почти шести веков белорусы и евреи как один народ жили вместе, «деля радости и печали, делясь последним куском хлеба».

До войны было время, когда идиш, как и белорусский язык, являлся государственным языком. Возможно и это, в том числе, сближало белорусов и евреев.

Спасители еврейских детей

Есть немало примеров, когда неевреи спасали еврейских детей. Об этом, в частности, много написано Леонидом Смиловицким.

Спасением еврейских детей и оказанием им поддержки занимались неевреи, связанные с сиротскими приютами. Родители-евреи подбрасывали в эти приюты своих детей, надеясь, что им повезет и благодаря благоприятному стечению обстоятельств они выживут. Евреи скрывались в лесах, где вместе с малышами было трудно выживать, тем более, что с детьми неохотно брали в партизанские отряды. Также в приюты еврейских детей приводили соседи, знакомые либо друзья погибших родителей-евреев.

Рассчитывать на то, что оккупационные власти помогут с обеспечением детских еврейских учреждений, было нереально. Дети с их помощью оказывались голодными и полураздетыми. Поэтому евреи полагались на добровольные пожертвования и помощь.

Неевреи из дома сирот покрывали еврейских детей, препятствуя их выявлению нацистами. Бывало, что работники-неевреи помогали еврейским детям не только уцелеть, но и вылечиться.

Праведники мира из Беларуси и награждение беларуской семьи в США за спасение евреев от нацистов

Людей называют праведниками мира, если они спасали евреев во время Холокоста с риском для собственных жизней. Этим людям институт «Яд ва-Шем» в Государстве Израиль присвоил звание «Праведник мира».

Звание «Праведник мира» в Беларуси первыми было получено в 1966-м году семьей Станько — Андреем и Натальей за спасение семьи Казинец.

Поскольку в 1967-м году имел место разрыв отношений между Союзом ССР и Государством Израиль, присвоение званий праведников в Беларуси приостановилось. Люди боялись рисковать своей безопасностью, поэтому не раскрывали свою причастность к спасению евреев.

В 1979-м году звания вновь начали присваивать. Поиск информации о праведниках и присвоение им почетного звания ведется на постоянной основе.

В Беларуси звание Праведник мира получили уже почти девяносто человек. 20 апреля 2017 года, в День памяти Холокоста и героизма европейского еврейства, в Минске сразу пятерым белoрусам было присвоено звание «Праведник мира» посмертно. Двум семьям вручили награды, которые заслужили их уже оставившие этот мир предки.

Посол Израиля в Беларуси Алон Шогам произнесен очень трогательные слова:

«Праведники для израильтянина — люди, которые рисковали своей жизнью, люди, которые показывали свет в среде, в которой темнота. Они нас учат человечности, — Праведники для нас являются героями. Но они герои не потому, что сделали человечное, а потому, что они сделали что-то человечное в среде, где человечности не было. Это люди, которые восстали против своей среды и сказали: мы будем лучше, чем нас заставляют, даже если это будет причиной, по которой нас убьют. Мы уважаем не только их, но и их детей, внуков. Мы считаем, что на таких людей надо указывать и говорить: вот, были и такие, когда остальные были другими. Для нас праведники — очень важные герои».

В США есть награда имени Яна Карского. Присваивают ее тем людям, которые проявили мужество при спасении евреев. Этой наградой посмертно за мужество, которое было проявлено при спасении от нацистов евреев, удостоились белорусы Лукьяновичи — Софья и Никита, а также Светлана (их дочь). Награду получил на руки внук супругов Лукьяновичей Вадим Жагиро, проживающий в Минске.

О хлопотах бывшей узницы гетто

Майя Крапина, в прошлом – узница Минского гетто, многие годы (несколько десятилетий) ходатайствует о том, чтобы беларуское местечко Поречье было удостоено статуса деревни Праведников.

В гетто была потеряна вся семья Крапиной. Младшая, совсем маленькая сестра-грудничка, была задушена, когда проходила очередная облава. Другая сестра пропала без вести. Мать ее была повешена. Бабушку и дедушку нацисты расстреляли. Майе же удалось бежать к партизанам.

Из гетто чаще всего сбегали дети, старики и женщины, которые отличались небоеспособностью. Партизаны много таких людей брать не могли. Но нужно было как-то спасаться. Хорошо, что помогли жители Поречья (белорусской деревни).

Майя рассказала:

«В каждой хате было по одному ребенку. Меня взяла белорусская женщина, которая заменила мне маму, вылечила меня. Когда в деревню приходили фашисты, наши белорусы уводили нас на болото — немцы боялись туда идти. Мы сидели там по два-три дня, а потом нас забирали обратно. Это настоящие герои. Они рисковали своей жизнью, но спасали нас. Все знали, что в деревне находиться 40 еврейских детей, и никто нас не выдал».

Всем сорока детям удалось пережить военное время. Уже в наше время дожившие до старости люди добивались, чтобы их спасители получили звание «Праведник мира». Однако для всех сохранение памяти не удалось.

Крапина и другие бывшие узники гетто обеспечили установление в деревне памятника своим спасителям. Они мечтают, что в мемориальном комплексе «Яд ва-Шем» будет увековечение имен всех белорусов из деревни Поречье. Пока знание «Праведник мира» присвоено лишь восьми из них.

Угроза гибели «полукровкам» — потомкам от смешанных браков евреев и неевреев и страдания жен (мужей) евреев

Нацисты требовали выдачи полукровок. Белорусы, несмотря на угрозы, спасали не только детей-евреев, но и полукровок. Так, Леонид Смиловицкий описывет следующий пример:

«В Лукомле во время ликвидации гетто местные жители уговорили освободить девочку-полукровку, отец которой, еврей, был на фронте. Она уже находилась в колонне обреченных на руках у бабушки-еврейки. Белорусы начали просить отдать ребенка, как внучку уважаемого в местечке врача Ивана Ружинского и полицейские уступили.51 В ноябре 1941 г. во время ликвидации гетто в Паричах местные жители стали кричать, что двенадцатилетний Боря Горелик русский. Его бабушка, Муся Паперно, вытолкнула мальчика из колонны, который убежал в лес и остался жив».

В городке Орша гитлеровцы расстреливали детей от смешанных браков и жены мужей-евреев.

Неевреям, женам (мужьям) евреев, приходилось страдать. Большая часть супругов стремилась спасти своих жен (мужей) евреев. В книге Леонида Смиловицкого таких примеров есть немало.

Маргарита Акулич, «Беларуская праўда»