Пропавшие на Эльбрусе белорусы: Мы даже не знали, что нас ищут

Белорусские альпинисты рассказали о своих приключениях на самой высокой точке России.

Узнать Диму и Ваню было несложно. Утром с рюкзаками они из Москвы приехали в Минск. Ребята — те самые белорусские альпинисты, которых российские спасатели два дня искали на горе Эльбрус. С уставшими, но довольными туристами встречаемся на перроне: «Привет, потеряшки!». «Да ну, — отмахиваются парни. — Если бы нам не сказали о поиске, мы бы даже не узнали, что пропали», пишет tut.by:

На улице уже светло, но еще морозно.

— Разве холодно? — удивляется Ваня. — В последнюю ночь спали в палатках при -15. Там ветер, влажность, по ощущениям будто -30 — ничего.

Ивану Мартынюку 23 года, он из Гомеля. Дмитрий Литвинский — минчанин, ему 30. Первый в горы ходит уже более двух лет, второй — пять. До этого все было спокойно. А тут… Первой тревогу забила мама Димы: сын дней пять-семь не выходил на связь, и она обратилась в МЧС Кабардино-Балкарии. 25 января МЧС России сообщило о поиске двух белорусов на Эльбрусе. Туристическая группа не была зарегистрирована.

— Получается, 26-го вас нашли?

— Не нашли, а встретили, — улыбается Иван. — Мы до сих пор не знаем, почему родные решили нас искать. В общем, будет, о чем спросить, когда домой доберемся.

Дима и Ваня — друзья. Оба занимаются фотографией, так и познакомились. До этого на Эльбрус они уже поднимались. Летом по отдельности, а прошлой зимой — вместе, причем по маршруту, которым шли сейчас. Тогда, правда, прошли немного — у альпинистов не было снегоступов, и ноги проваливались в снег. Ну и тамошние морозы оказались не в пример белорусским.

— Мы учли все ошибки и пошли в этом году, — говорит о путешествии Дмитрий и на секунду переключается. — Закажем кофе? А то в горах был только чай.

— Цель максимум — подняться на восточную вершину Эльбруса, — иронизируя, продолжает Ваня. — Провизии набрали на две недели. Справиться рассчитывали дней за 10.

Фото: Дмитрий Литвинский

Обстоятельства чуть изменили планы. Один день подвела погода — из-за метели пришлось сутки проваляться в палатке, второй раз — снаряжение, с ним тоже провозились день.

«Час гуляли по перевалу — связь не находилась. И вдруг на закате — группа из четырех человек»

С загорелыми альпинистами сидим в теплом кафе, они с юмором рассказывают о своем приключении. 17 января из села Эльбрус они вышли на маршрут и много дней в удовольствие «топтали снег». Родных предупредили: как только доберемся до перевала, напишем или позвоним. Сроков, когда это произойдет, не называли.

— До сих пор не представляю, откуда мама взяла информацию про пять-семь дней, — не скрывает удивления Дима. — Летом, когда ходил по грузинскому Кавказу, я на месяц уходил. Если через две недели выходил на связь — отлично. А тут с чего паника, пока не выяснил.

И вот 26 января приятели, наконец, дошли до перевала, где мог быть интернет.

— Собирались сообщить родителям: «С нами все хорошо», и посмотреть свежий прогноз погоды, — вспоминает тот день Дмитрий. — Час гуляли по перевалу — связь не находилась. И вдруг видим на закате: группа из четырех человек через ледник идет. Рюкзаков у них не было, мы еще подумали, что это странно. Решили: наверное, штурмовали вершину и теперь налегке спускаются вниз.

— А мы как раз чай пили, подумали, они, может, тоже захотят, — продолжает Иван. — Решили: встретим, проверим, обогреем. Идем к ним, они — к нам.

— И вдруг слышим: «Вы белорусы?», — это уже Дима говорит. — Отвечаем: «Да». Они: «А мы вас ищем. Давайте к нам».

«Спасибо большое, говорим, спускайтесь назад сами»

Новые знакомые, как оказалось, вовсе не туристы, а поисково-спасательный отряд. Выяснилось, искали их три группы. Одни шли сверху, другие спускались снизу. Нашли их те, кто был посередине. Увидели, что парни живы — удивились. Считали, они скорее всего погибли на первом перевале — уж слишком он крутой.

— И тут мы, веселые, объясняем: все у нас отлично. Спасибо большое, говорим, спускайтесь назад, — вспоминает Дмитрий.

До вершины, говорят ребята, им оставалось дня три пути. Хотелось забраться, развернуть шоколадку, чаю попить. Но связь не ловила, свежего прогноза не было. Появился вопрос на засыпку: дальше идти или нет. Было опасно, но очень хотелось. Спасатели задачу упростили и сказали: «Спускаемся, мы обязаны доставить вас на базу».

— В итоге мы собрали лагерь и пошли за ними, — продолжает Дмитрий. — Ребята на лыжах и налегке двигались быстрее. Договорились, они поедут вперед, внизу «кошара» — летний домик пастуха, там и встретимся. Они к нашему приходу как раз бы печку натопили, согрелись.

— Мы честно шли, но не дошли, — слово за Ваней. — День был непростой, до этого мы прошли уже километров 20, семь из них — с рюкзаками, а это 30 килограммов вещей. К темноте добрались до крутого спуска. Поняли: вымотаны, и ночью с фонариками здесь не спустимся — сорвемся, покатимся вниз.

Ребята заночевали перед спуском. А утром, когда собирали палатку, подъехали «злые спасатели». Мужчины думали, белорусы их обманули. Пришлось объясняться, договорились так: когда поймают связь, созвониться с начальником отряда. Он разрешил спасателям спускаться быстрее и без ребят. Одно условие — каждый день альпинисты должны ему отзваниваться. Это не проблема, ведь чем ниже, поясняют собеседники, тем лучше была связь.

«Альпинизм — это своя религия, а горы — храм»

В село Эльбрус альпинисты добрались 28 января, спасателей предупредили: «На месте». В трубке ответили: отмывайтесь, отсыпайтесь, а завтра ждем на базе. Будете писать объяснительную.

— Это не страшно, — ловит мой удивленный взгляд Иван. — Я так понимаю, это чтобы объяснить, почему нас искали.

Но сначала набрали родителей.

— О том, что с нами все в порядке, им сообщили еще 26-го, — рассказывает Иван. — Телефоны там не ловили, но спасатели по рации передали коллегам: нашли, живы. Когда набрал папу, он очень обрадовался: «Молодец, знал, что у вас все хорошо. Жду дома».

— Дима, а ваша мама?

— Она еще отходила от того, что ей пришлось пережить, и пожелала нам удачи на спуске.

На завтра ребята отправились на базу. Приехали, отчитались. Уходя, Дмитрий пошутил: до встречи в следующем году.

— А мне в ответ: лучше здесь больше не появляйтесь, — смеется альпинист.

— Не дождетесь, — отвечаю. — Но в следующий раз зарегистрируюсь.

— А сейчас почему были без регистрации?

— Это дело добровольное, — объясняет Дмитрий. — Я, когда хожу в горы, никогда не регистрируюсь. Почему? Потому что прокладываю только примерный маршрут, а дальше смотрю, если дорога становится непроходимой, иду по-другому.

Ребята объясняют: регистрируются в основном спортивные альпинисты. Нитка маршрута у них строго прописана. Вложиться в план у них считается круто.

— Но для нас альпинизм — это не спорт, — объясняет Ваня. — Для нас это отдых, поэтому у нас нет четких рамок. Бывает, идем, скучно. Смотрим, в соседнем ущелье больше снега или лед красивый, следуем туда.

— Но это же безопасность.

— Когда поднимаешься по дикому ущелью, куда не пробирается техника, ты понимаешь, если что-то случится, у тебя на морозе есть всего часов 5?8, — рассуждает Дмитрий. — И это нормальная реальность, с которой смирились все альпинисты.

Фото: Дмитрий Литвинский

— И все равно вас тянет в горы?

— Конечно, ведь альпинизм — это своя религия, — объясняет Ваня. — Горы — это храм. Когда поднимаешься, кажется, всю суету и проблемы оставляешь внизу, а там с тобой только лучшее.

— Это значит, что следующей зимой снова на Эльбрус?

— Да! — Ваня не сдерживает эмоций.

— Родители отпустят?

— Родителям мы повторим: они должны в нас верить, — слово за Димой. — Не важно, как оно пойдет, даже если мы все сроки поломаем, мы все равно вернемся. А когда и как — это уже наши проблемы.