Вячеслав Косинеров: Меня воспитали с чрезмерным чувством справедливости

Активист рассказал, почему он всегда был на стороне протестующих.

Вячеслав Косинеров (Вячка Касинер) – активист, который свободно высказывает свои взгляды не только в интернете, но и действует на улицах. О своих взглядах и правилах жизни Вячеслав Косинеров рассказал citydog.by.

Почему я хотел идти работать в милицию

– Я всегда был довольно протестным. Меня воспитали с чрезмерным чувством справедливости. Думаю, у любого активиста оно сильно развито, но у анархистов больше всех: мы выступаем против любой дискриминации. Еще со школьной скамьи у меня были конфликты с администрацией – проблемы именно дисциплинарного характера. Хотя, честно говоря, в университете даже были мысли и попытки идти в милицию – опять-таки для поиска справедливости. Насмотрелся тогда каких-то фильмов, начитался чего-то.

Я не из тех, кто с детства был в тусовке – ну, как обычно бывает: с раннего возраста варятся в этом и таким образом становятся активистами. Я, наоборот, после университета пошел работать в музей. Там увидел, какая несправедливость вокруг. Люди героические, на которых держится вся белорусская культура, с 20-летним стажем, зарабатывают по 300 рублей. Короче, я проникся этой болью и отчаянием обычных людей, живущих под гнетом системы.

Я не мог поверить в какую-то представительную демократию, в «хороших лидеров». Даже леволиберальные системы несправедливы. Поэтому только самоуправление. Так и выбрал свое направление и анархическую идею. Для меня это просто понятие свободы.

В Беларуси любой активист, кем бы ни назывался, ставит себя под угрозу, ну, кроме, БРСМ (улыбается). К сожалению, нельзя уйти от репрессий. Если ты националист или представитель какой-то партии, то будет давление. Если анархист, то отношение будет самое плохое, потому что ты не идешь на компромиссы. Когда задерживает милиция, мы им так и говорим: «В нашем идеальном обществе вас не будет существовать. Вы нам не нужны».

В том, чтобы быть анархистом в Беларуси, ничего веселого и прикольного нет. Это первое, что мы говорим товарищам и соратникам, которые приходят в анархическое движение.

В 2010 году анархическое движение в Беларуси было разгромлено, а большинство деятелей посажены, как раз перед Плошчай. В это время я и решил что-то изменить в жизни, начал действовать в 2011–2012 годах. Тогда было сложно что-то найти, потому что все анархические структуры были закрыты и почти никак не активничали на улицах. А улица – это наше основное пространство. Мы не ходим на голосования и какие-то собрания, мы всё доносим прямо и без цензуры. Вот поэтому сложно было найти какой-то контакт.

Первое, что я начал делать, – это просто призывать людей, с которыми тусовался. Но никакой реакции не увидел. Тогда купил баллон, стал кататься на велосипеде и рисовать. Печатал какие-то кривые листовки – первый блин комом. Но все равно никакого отклика это не находило. Плотно занялся тайским боксом, тренировал панков и тащил в какие-то действия. Но никто этого не хотел и не делал.

На тот момент единственными людьми, с которыми я нашел общий язык, было сообщество «Пошуг». Они такого лево-националистического околоанархического направления. Я занимался листовками, а мои товарищи – граффити, это была моя школа адекватного активизма и сотрудничества. После «Дела граффитистов» мы разошлись по идеологическим причинам, поэтому давно не имею отношения к этому объединению.

Параллельно участвовал в антифашистском объединении фанатов МТЗ – самое большое антифашистское движение в СНГ. Там прошел физическую школу борьбы с неонацистами. Это была очень сильная такая тема: где бы ты ни находился, мог приехать автобус с бритоголовыми зигующими людьми, которые просто втаптывали тебя в землю. Мы начали им отвечать и бороться.

Это было серьезное движение, которое включало и поездки в детские дома, и тематические концерты. Но, к сожалению, в 2016 году оно было разрушено, а мои друзья посажены на сроки от 4 до 12 лет.

Вот так где-то до 2014 года, вытерпев достаточно репрессий, я оформился как сознательный активист. Меня забирал ОМОН, мне сломали челюсть, и я месяц питался через трубочку. Это также наложило большой психологический отпечаток: еще больше убедился в том, что делаю. Потом было еще одно уголовное дело.

Я жалею, что в 2010 году во время Плошчы меня не было с теми людьми, которые пострадали. Тогда я учился в университете, и девушке, которая была на год младше меня, там сломали обе ноги. Я себя потом очень корил, что не был с теми людьми, которые страдали за общую свободу. Но, с другой стороны, если бы я был там, может, теперь уже и не был здесь.

За что на меня завели уголовное дело

Самый первый жесткий момент был, когда меня задержали в рамках уголовного дела и хотели повесить «хулиганку» – 339 ч. 2, за два нарисованных на заборе заброшенного завода граффити политического содержания. А конкретно я эти граффити не рисовал, потому что в принципе рисовать не умею. Просто тогда сделал с товарищем билборд против милиционеров. Мое отношение к ним однозначное.

Вот за тот самый билборд и задерживали. Когда за мной пришли, я был с дочкой (ей был один годик) и бывшей женой. Понимал, что происходит, и сам открыл дверь, иначе бы ее сломали. В тот же самый момент к моим друзьям залетели в окна с пистолетами – это была такая спецоперация. Заковали в наручники и забрали.

Пока довезли до ГУБОПа, сломали мне челюсть. Поэтому повезли шинировать, все это время я был в наручниках. Челюсть была сломана в двух местах: спереди и открытый перелом внутри. Это было такое первое серьезное знакомство с милицией. Они смеялись, но растерялись, что не смогут завезти в тюрьму и допрашивать. Полчаса решали, как меня надо приковать к кровати, несмотря на то что я полностью обколотый обезболом, а это третий этаж и со мной они – конвойные с оружием. Следующие три дня провел прикованным к постели.

Я часто разговариваю с теми, кто меня задерживает. Это для меня обычно – быть задержанным. Каждый день ты можешь выйти из подъезда, и тебя задержат. Часто оказывается, что матерился.

Каждый раз я рассказываю им о своих идеях, а им нечем крыть. Мы по разные стороны баррикад: они зарабатывают деньги в этой системе, а мы пытаемся ее сломать.

С омоновцами все понятно. А вот разным майорам, подполковникам, полковникам же интересно. Уже много лет отслужили, скоро 45, пенсия – очень круто, конечно (смеется). Вот они и думают: «Как это так: у меня такие устойчивые взгляды, что мне этот галимый анархист-маргинал может рассказать?» А ты начинаешь по полочкам все раскладывать.

Мне повезло, мама формально поддержала во взглядах. Когда я выходил с Окрестина, меня встречали люди, которые даже не разделяют мои идеалы: было больше двадцати человек. А родные говорят: «Лучше бы был неизвестно кем». По сути, за что я отсидел 10 суток? Я сказал о реальных политзаключенных, которые сейчас находятся в тюрьмах. За это пострадал и столкнулся с моральным давлением со стороны родственников. Это психологически сложно, но закаляет. Такая гидра: одна голова – милиция, вторая – работа по 12 часов в день, а еще одна – родственники, промытые душевно-ментально всеми этими ТВ-программами и ТВ-пропагандой.

Почему не стоит смотреть чемпионат мира по футболу

Многие не знают, что в это время в российской тюрьме умирает за свое представление о свободе украинец Олег Сенцов. После 36 дней голодовки обратно ему вернуться будет сложно – скорее всего, он умрет. Об этом людям нужно знать. Если человек начинает узнавать о таком, по-другому смотрит на ту систему, в которой живет. Возможно, сделает какой-то выбор: не возьмет новый кредит и не будет сотрудничать с какой-то насильственной системой или выключит этот чемпионат мира.

Как можно проводить чемпионат мира и всем радоваться, когда лидер этой страны – главный чекист и фээсбэшник – грозится на весь мир ядерным оружием? Это абсурдно, как минимум об этом стоит говорить.

Неправильно, когда человек присоединяется к этому «празднику». Мы как анархисты советуем бойкотировать мероприятия, которые связаны с этим чемпионатом. Не смотреть, не участвовать и ни в коем случае не ездить. Нужно помнить, что Россия сейчас – это страна, которая имеет отношение к двум войнам и которая грозит на международной арене ядерной войной, а это угроза всему человечеству. Это страна, в которой сейчас за решеткой находятся десятки человек, признанных политзаключенными. Страна, где сейчас во время голодовки погибает украинский активист Олег Сенцов. Это страна, где сейчас моих товарищей-антифашистов судят по надуманному «Делу Сети».

Человек, который владеет этой информацией и считает, что можно сесть и под пивко посмотреть чемпионат мира, – это человек без стыда. Мы хотим, чтобы у всех был стыд, честь и достои