Дмитрий Муратов: Время вежливых людей закончилось

Теперь по любому поводу будут стрелять.

Издатель российской “Новой газеты” Дмитрий Муратов дал интервью “Эхо Москвы”.

― Я приветствую всех, кто смотрит нас и слушает. Меня зовут Оксана Пашина, и это особое мнение Дмитрия Муратова, издателя и председателя редакционного совета «Новой газеты». Здравствуйте.

― Здравствуйте.

― Мы поговорим, конечно, и о Трампе, и об Украине, и обо всех остальных новостях. Но давайте начнем с интриг, скандалов и расследований.

Помните, на прошлой неделе сетевое издание «Проект» опубликовало расследование о том, кто владеет анонимными Телеграм-каналами? В частности, говорится о том, что канал Незыгарь связан с первым зам главы администрации президента Громовым, а конечным владельцем является некий владелец компании «М 13» Владислав Клюшин – вот, он подал сегодня иск против издания «Проект», Романа Баданина, журналиста Михаила Рубина о защите деловой репутации.

― Я внимательно смотрел за тем, что происходит. Я думаю, что «Проект» совсем недавно появился на медийном рынке, хотя мы давно знаем Романа Баданина и по РБК, и до этого по Газете.ру, и затем он вел «Дождь» в качестве главного редактора. Я думаю, что это очень весомое, важное и удачное расследование.

И я уверен, что журналисты должны сохранять в безопасности свои источники информации, и не раскрывать их даже по решению судов, когда есть такая договоренность с источниками информации. Но само СМИ анонимным быть не может.

Все вот эти Телеграм-каналы для меня очень похожи на ситуацию с голландскими луковицами для тюльпанов, которые были вместо, значит, вместо денег. Их продавали, они листингировались на бирже. Однако, всё это закончилось огромным авантюрным пшиком.

Мы в этом расследовании видим подтверждение того, что мы знаем. В этом расследовании сделан самый главный вывод. Я не раз обращал внимание на то, что как только «Ведомости», «Коммерсантъ», РБК или мы выставляем какую-то информацию бумажного номера, которая попадет к подписчикам и в киоски утром, а выставляется весь массив того, что будет в бумажном номере поздно вечером… Ну, мы выставляем приблизительно в 0 часов. То уже утром в каких-то вот этих так называемых анонимных каналах, «пылесосах»... Там об авторских правах даже говорить нечего. Появляется эта информация без всяких ссылок: они первые прочитали и первые это распространили.

В советские времена был так называемый «Белый ТАСС» — это когда всем приходила одна лента ТАСС, а тебе приходила другая лента ТАСС. Там были, например, будущие материалы или те материалы, которые не для публикации. Вот они действуют ровно по этому же принципу, малопрофессионально обрабатывая источники (я имею в виду все Телеграм-каналы). Я не понимаю увлечения этой побрякушкой. Это такая разновидность Тамагочи.

Мода на них, естественно, скоро пройдет, поскольку верифицировать информацию невозможно. Если ты не верифицируешь информацию, почему ты ей доверяешь?

― И тем не менее, этой побрякушкой, если верить расследованию проекта, пользуются власти. Пользуются ФСБ, Администрация президента, Министерство обороны. Что? Недостаточно телевидения уже, которое из каждого утюга вещает?

― Конечно. Конечно. Как только они занялись телевидением и там официальными медиа… Вот, они же, кого вы перечислили – и ФСБ, и администрация. Вот, все они этим занялись. ...то доверия к этим институциям через какое-то время исчезло. И тогда они занялись новыми институциями. А раз они ими занялись, и к ним скоро доверие исчезнет.

Но надо признать, что Алексей Гореславский, который сейчас занимается интернет-проектами, я вижу, что происходит с интернетом, я вижу, как меняются какие-то тренды, я вижу, что происходит среди блогосферы, что происходит среди вот этих Телеграм-каналов. И я понимаю: работают грамотно, профессионально, богато.

― Ну, недоверие возникло уже тогда, когда, помните, Роскомнадзор закрывал Телеграм как мессенджер, да? А в Кремле говорили «Ну, ты мне напиши в Телеграме». То есть они с удовольствием им пользовались и не скрывали это.

― Ну, так это и так сейчас происходит. Я не знаю, вот, про это ничего. Я знаю про одно. Это недостоверные источники информации, которые пользуются переписыванием и слухами. Информация по которым чрезвычайно редко подтверждается, кроме, там, пары каналов, которые всегда сообщают об арестах чиновников.

У нас идут же по всей стране массированные аресты чиновников и крупных деятелей региональных. Я не помню сейчас, как называется этот канал – я постоянно с ним знакомлюсь. И вижу: да, действительно, картина такая, обширная. По всем остальным ничего не подтверждается, потому что информацию эти люди берут из профессиональных изданий, а интерпретируют ее с помощью своего гигантского публицистического отсутствующего дара таким образом, что… «Ну, вот так вот. Ну, вот… Ну, чего?» Всё очень слабенько.

― То есть пропаганда, тем не менее, переезжает в интернет?

― Ну, она занимается любыми модными вещами. Конечно. Вот, и сюда относится, например, история с Хаски, да? И тут мы видим две вещи. Начинают все эти строгие люди с лицами, похожими на погоны, заниматься рэп-культурой, рэперами, рок-исполнителями. И в тот же момент возникает удивительная человеческая солидарность.

Вообще главное, что сейчас происходит кроме военных событий, о которых, я надеюсь, мы поговорим, это то, что власть делает какие-то вещи абсолютно безнаказанно, она делает их по-хамски.

Вы видите, какая тенденция? Все чиновники начали хамить людям. Внаглую! «Меньше жрите».

― «Государство вас не просило рожать», да.

― Да. Парфенчиков вон приехал, целый глава Карелии приехал в Суоёки, в село и объяснил, что «пускай 20 человек будет, тогда детский сад построю». «А до этого как жить на 58 рублей?» — спросили у него. Просто хам! А называется…

― А, может быть, он просто… они честные просто стали?

― Да. Хамство – это…

― Нам просто неприятно это слышать, но это честно.

― ...горделивое гопничество. На следующий день приехал извиняться. А эта женщина-фаворитка…

― Но сказал, что детский сад всё равно не построим.

― А фаворитка Куйвашева Галицких, которая заявляет о том, что вам тоже рожать тут не следует? Это всё, вот эти высказывания чиновников – они веером идут по стране. Вот это неприкрытое абсолютно хамство – оно… Они же боятся президента. Президент же им сказал несколько раз «Откуда такая борзота?» — выразился он тоже, надо сказать, интеллигентно.

У них ума не хватает! Понимаете? Они поняли, что они владеют, им в кормление отдан регион. У того же Парфенчикова, вот, в Карелии. Мы многократно писали, компания «САНА» просто поработила жителей Петрозаводска. Там уже самоубийства идут среди заемщиков и дольщиков этого жилья «САНА». Но! Руководство «САНА» находится под Парфенчиковым, жена руководителя «САНА» возглавляет… заместитель Законодательного Собрания Карелии от «Единой России». Там все родственники еще одного учредителя «САНА» – они сидят в Арбитражном суде, в Конституционном суде. А фактически бесплатно или совсем на других условиях они дали квартиры прокурорам, судьям… Всем, кто, собственно говоря, должен защищать интересы жителей. Приблизительно то же, что в Карелии – там очень ясная эта модель. Вот, точно так же они начали относиться к людям как к холопам. Это скоро закончится.

- Ну, позволяют они себе говорить с народом так, как позволяют (имеются в виду чиновники). Они говорят всё честно, ничего не обещают. Выборы закончились, обещать не надо ничего. Всё как есть. Как Медведев тогда сказал? «Денег нет, но вы держитесь». Вот, оттуда и пошло. Не вчера же началось.

― Я хочу сказать, что когда люди видят, что власть и народ живут одинаково и денег нет одинаково, и жратвы нет одинаково, тогда все со всеми помирятся. Тогда носики у весов – они будут наравне: «Мы одинаково живем».

Когда они видят, как абсолютно распоясавшийся вице-спикер Государственной Думы улетает в Майами… Еще надо, кстати, проверить, за чей счет он полетел в Майами якобы к избирателям, которые живут в Майами и прикреплены к его там избирательному округу? Хотя, у него нет избирательного округа – он по списку шел. По округу он никогда не выиграет.

Так вот. Когда люди видят вот это, они с этим мириться не будут. Они будут искать на это защиту, они будут выходить и проявлять человеческую солидарность.

― Вы так думаете…

― Уверен в этом.

― ...а вот смотрите, Лебедев этот, который в Майами, он сказал «А депутат, вообще человек имеет право летать, куда хочет». И Антон Долин сказал практически то же самое про Брилёва: «Гражданин имеет право. Человек имеет право иметь…»

― А давайте, все-таки, сначала про народ.

― «...любое гражданство». Если уж представитель либеральной общественности говорит «Не надо считать чужие квартиры за границей, не надо смотреть, у кого какое гражданство. Имеют право».

― Все-таки, пока мы говорим про вопросы мира, а потом к вопросам войны перейдем.

― Да, хорошо.

― Хорошо. Хорошо. Значит, давайте разделим вещи. Медиасрач и соревнования в Facebook – кто там в этом Facebook моральнее? И между тем, как власть общается с народом.

Когда люди жили лучше, то есть в 10-е годы, когда власть старалась, во-первых, быть вежливой, но не допускать до выборов, и существовал так называемый известный договор, что вы нам отдаете свободы в обмен на благосостояние и безопасность, это была одна ситуация. Теперь эта ситуация закончилась – больше никто ничего терпеть не хочет и не будет.

Посмотрите. Ведь, самое главное явление, которое мы сейчас наблюдаем, это возникновение человеческой солидарности по любому поводу. Объявляют Наринская, Лазарева (эти замечательные несколько человек), Варя Горностаева про то, что нужно защитить детей, которых бросили по чекистскому навету, подделанному делу «Нового величия» в тюрьму. Вот этот марш вот этих самых матерей, да?

― Да, люди выходят, да.

― Да? Люди выходят, потому что видно же! Они же не за власть глотку дерут, они за людей дерут глотки. И этому ничего нельзя противопоставить.

Когда все рэперы (а на их рынке очень сильна, надо сказать, конкуренция) – от Ивана Алексеева, Нойза ЭмСи и Оксимирона – все собираются в клубе и становятся под лозунгом из песни Хаски «Я буду петь свою музыку», это что такое? И по всему интернету разносится «Это же у вас так не пройдет».

Вы думаете, сейчас вот эти запреты концертов не закончатся? Закончатся!

― Слушайте, уже в Администрации президента говорят «А мы вообще тут не причем. Мы вообще считаем, что это только провоцирует протестную активность молодежи». А кто это делает-то всё? Это региональные, да, власти.

― Идиотизм делегировали на места. Кто это делает, я вам прямо скажу. Ведь, никто же не берет на себя ответственность, что концерт запретили. А кто у нас никогда не называет своего имени, но всегда имеет исполнительную и распорядительную власть? Вот, Центр «Э», местные с таким, узким взглядом на мир через прицел сотрудники специальных служб, ФСБ. Вот, это вот они.

И это так просто не пройдет. И уже не проходит. Человеческая солидарность вокруг обиженных, вокруг нечестности, вокруг жителей Кунцево, которых… Что, группа ПИК не могла сделать нормально, что ли, с этими людьми в Кунцево? Они что, не могли им показать готовые дома? Они не могли устроить им, я не знаю, вот эти показательные экскурсии? Они не могли походить по квартирам?.. Ребята, вы бизнес. Но вы живете, извините, в стране! В стране живете. Поэтому уж будьте добры, примеряйтесь к нравам того народа, с которым вы живете. Договаривайтесь. А вы привыкли тут шашками махать. Военизировали сознание в стране, и вот эта речь военизированная, агрессированная, вот эти словесные интервенции, вот, из-за этой агрессии, когда всю страну, как бы, переводят на военно-пропагандистское положение, оно коснулось и местной власти: они заговорили так же, как, понимаете, победители с пленными, со своим народом заговорили как с пленными.

Точно так же с музыкантами пытаются говорить, с деятелями культуры так же пытаются говорить. Ну, слушайте, ну, всё. Всё, это закончилось время. Вот, я вам гарантирую, оно уже сейчас закончилось.

― Ну, я вот что-то боюсь, что нас скоро по-настоящему на военное положение переведут – я имею в виду войну вокруг Азова. Пятый год идет гибридная война вокруг Украины. Насколько возможно, что она станет реальной?

― Оксан, есть… Вот, можно я чуть-чуть раньше начну ответ на этот вопрос? Потому что он самый главный.

Несколько дней назад депутат от КПРФ Николай Харитонов внес законопроект (и он будет одобрен) об отмене осуждения Афганской войны.

― Вот! И все сразу сказали «Нас готовят».

― Послушайте меня. Послушайте меня. Тут надо разобраться. Тут надо очень внимательно разобраться.

Вот, осудить, осуждение Афганской войны. Я был в Афганистане, я не долго работал в Афганистане. Я был в составе мотоманевренной группы Керкинского погранотряда – это недалеко от Меймане. Я знал очень многих ребят оттуда. Я помню Володю Говорушко, который цинки с запалами от гранат открывал зубами, потому что тогда не было, ну, под руками не оказалось цинкореза.

Я привез оттуда… Вот Василий Артурович Жуковский. Мне отдали на память. Он погиб в декабре под Сарайи-Кала в бою, где сразу погибли 27 человек из Керкинского отряда. Минометный огонь из пещеры, разбитая колонна. Защищался до последнего. В упор его расстреляли из ДШК (такой, крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина, еще там довоенного производства, могучее абсолютно оружие). Вот Василий Артурович Жуковский.

Я тут листал, готовясь к программе, его блокнот. Вот, он всё время платит по 2 копейки взносы, потому что школьником был. Да. Потом, вот, солдатиком несколько месяцев платил по 10 копеек.

Не заплатил он партии КПРФ товарища Харитонова дальше свои комсомольские взносы для их молодежной организации. Последний взнос – за октябрь. Задолжал он Коммунистической партии и их идеологом, которые хотят оправдать войну, готовя свой народ опять к войне, чтоб вот такие мальчики… Он в 21 год погиб, отбиваясь до последнего под колесом пробитого БТРа.

Вот это мой афганский блокнот – здесь таких историй и судеб несколько десятков.

― Не просто же так этот возник вопрос. Это же зачем-то? Вот, не просто же Харитонов сидел-сидел и сказал «А не пересмотреть ли нам этот вопрос?»

― Надо теперь вспомнить про эту войну и кто принимал какие решения. Я вам скажу так. Были люди не чета нынешним пропагандистам и депутатам. Чтоб все поняли, на заседания Политбюро в 1987-м году маршал Ахромеев, фронтовик, герой Советского Союза (он воевал на Ленинградском фронте), безукоризненный авторитет среди военной среды, человек, который после путча покончил с собой. И даже смерть его была трагичной – его раскопали, чтобы раздеть и снять с него мундир. Ну, этот человек был до конца… Он мог ошибаться или нет, но он до конца был предан своей армии и своей родине.

Я читаю вам, что сказал Ахромеев: «За 7 лет в Афганистане не осталось…» Цитирую! Заседание Политбюро цитирую: «За 7 лет в Афганистане не осталось квадратного метра, чтобы там не ступала нога советского солдата. Но стоит уйти, всё восстанавливает противник, всё как было. Мы проиграли эту борьбу, мы проморгали крестьянство». А там нет никого больше. «80% территории в руках контрреволюции, и положение крестьян там лучше, чем на той территории, которую контролируем мы», — это говорит маршал Советского Союза.

А дальше знаете, кто говорит о необходимости вывести войска из Афганистана, проанализировав всё, что можно было проанализировать? Это не какие-то нынешняя шпана, которая орет с трибун ООН как на дискотеке в ПТУ. А Андрей Андреевич Громыко, человек, который 28 лет, если не ошибаюсь, возглавлял Министерство иностранных дел.

На заседании Политбюро он говорит, повторяет свой тезис «Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны. И я поддерживаю вывод войск из Афганистана. Другого пути у нас нет».

Сейчас идет реабилитация войны. Она ведется для того, чтобы мобилизовать людей, забыть про смерти, забыть вот про эти пробитые учетные карточки, забыть вот про этих ребят. Забыть про то, что от 670 тысяч до 2 миллионов человек погибло в Афганистане местного населения, 14 тысяч наших солдат, почти полмиллиона заболело. Сколько умерло от смертей! И сейчас нам надо реабилитировать войну…

А знаете, сколько мы платим? Вот, рядом со мной в «Новой газете» в кабинете сидит Валера Ширяев, который офицером прошел Афганистан. Если я не ошибаюсь, 2780 рублей за инвалидность, полученную там, доплачивает сейчас государство. И орет, что нужно вновь посылать в бой и нужны новые инвалиды! Потому что мы такие крутые, потому что мы депутаты-патриоты.

Патриотизм – это когда народу российскому надо дать мирно пожить. Надо прекратить этот безумный, как говорил Горбачёв на том же Политбюро, воинственный клёкот. Клёкот!

Они, ведь, что делают? Тогда, когда выводили войска (50% в один год, 50% на следующий год), многие руководствовались фразой, которую на том же Политбюро, разговаривая с Громыко, разговаривая с маршалом Ахромеевым, маршалом Советского Союза Ахромеевым, сказал пехотинец, морской пехотинец Второй мировой войны, член Политбюро Яковлев Александр Николаевич. Он сказал: «Власти нужно прекратить поставлять своему народу похоронки».

Васю Жуковского хоронили там, в Тернопольщине в гробу не по размеру. «Прекратить поставлять похоронки!» А есть другие генералы, которые говорят «Бабы еще нарожают».

Вот у нас 2 тенденции. Первая – «Прекратить поставлять народу похоронки» и вторая – «А бабы еще нам народу нарожают».

― И вот в чате YouTube как раз и пишут: «Скажут идти воевать и, ведь, пойдем. Молча соберемся и пойдем», — пишет Роман. Вон, во Франции против бензина тысячи и тысячи (роста цен на бензин) протестовали, да? А у нас всё. Пенсионная реформа – ну, чуть-чуть покричали, успокоились.

― Я вам скажу так. Элита должна нести ответственность личной головой, личной кровью, личным потом за то, к чему она призывает народ. Мы с этого, кстати говоря, и начали разговор.

Люди, которым предоставлены экраны в качестве депутатов, экспертов, политиков, чиновников, они расшатывают сознание страны. Они делают допустимой войну с Украиной, например! Это для меня является преступлением.

Я создаю сейчас мониторинговую группу, которая будет следить за высказываниями этих людей, обличенных эфиром, обличенных властью, каким-то влиянием (не скажу, что на умы, но на людей). Мы будем внимательно изучать их высказывания и издадим Белую книгу с теми людьми, которые разжигают и втягивают мою страну в войну. Пожалуйста, можно в откликах к передаче кроме того, что я там продался то сионистам, то там кому-то еще, да?..

― Не, сегодня такого нет.

― Ну, будет. ...писать, кто готов войти в эту мониторинговую группу.

Самое главное, что сейчас произошло. В 2014-м году, когда происходил захват Крыма, спецназ российской армии разоружал бригаду морской пехоты в Феодосии украинскую. Командиры тогда решили, чтобы не доводить дело до кровопролития, по 40 человек с двух сторон выделить и они пошли в рукопашную. И они реально бились в рукопашной.

Потом один из украинских ребят Ростислав Локтев, если не ошибаюсь, он остался служить в Крыму и стал служить в российской армии. Его командир, рядом с которым он дрался с российским спецназом, Дилетинский уехал и продолжает сейчас службу в Киеве. Но тогда командиры с той и с другой стороны решили… Даже штык-ножи сняли. Бились насмерть, да? Но! Чтобы не было смерти, они, все-таки, пошли в рукопашную.

И дали уйти всем морпехам из феодосийской этой бригады. Уйти! И под честное слово, что они не вернутся и не будут воевать. Так оно и случилось. Это было время, которое называли, Оксана, «время вежливых людей».

Всё. Ставим точку!

― Теперь пришли не вежливые.

― Закончилось любое время. Любое время вежливых людей закончилось и с той, и с другой стороны.

― А что изменилось? Вот смотрите, 22-го сентября проходили же суда. Что там? «Донбасс» и «Кореец». Ну, прошли, никто не стрелял, никто никого не задерживал.

― Время вежливых людей закончилось – теперь по любому поводу будут стрелять. Теперь по любому поводу любой спусковой крючок приведет к тому, что это будет спусковой крючок не крупнокалиберного пулемета или орудия, установленного там на Гюрзе на какой-нибудь, а то, что это будет пусковой крючок большой войны.

― То есть решение принято?

― Вот это надо понимать! Вот эта стрельба… Знаете, я должен был для своего близкого человека подыскать сиделку. Там, на пару недель.

― Так?

― Ну, бывшую медицинскую сестру, например. Человек после операции.

Приехал в контору, которую мне порекомендовали. А там сидят женщины, которые работают в этой конторе (сиделки, патронажные сестры) и отвечают по телефону. А сейчас-то сиделок с проживанием нет, потому что из Украины их не пускают, а наши не впускают. Потому что москвичек нет с проживанием сиделок.

Вот, когда те люди стреляют там, они не понимают, что это означает, что у московских старух с деменцией не будет сиделок.

― Их, по-моему, меньше всего волнует эта проблема.

― Вот! И вот это и есть еще один момент, на котором надо акцентироваться.

Смотрите, всегда военный человек сначала защищал стариков и детей. Теперь их интересы абсолютно по боку! И вот это тоже надо заметить.

Больше не будет никаких вежливых людей. Смотрите, что делаем мы? «Дави его там на хер!» Всё. Показали достойный захват и остановку трех судов военно-морских сил Украины.

Оставили же звуковое сопровождение с отборным матом, как мы их давить будем, да? Ведь, оставили!

А зачем оставили? Это тоже словесная интервенция. Это словесная интервенция о том, что вот мы такие, мы злые, с нами лучше не иметь дела, мы ведем себя вот так.

А что делают украинцы? До этого читаю я интервью Александра Регулы – об этом Валера Ширяев у нас… Видимо, сегодня уже текст вышел. Александр Регула, 23 года – он командир одного из точно таких же катеров, которые шли и были остановлены в Керченском проливе.

До этого «Гюрза-М» у них был катер, катер «Кременчуг» и, если я не ошибаюсь, «Лубны». Такие же катера. Их погрузили на платформу, и грузовиками привезли прямо на ту базу в Бердянске, где они должны были стоять.

То есть путь есть. Всего можно было достигнуть. Но, ведь, нужно же было специально устроить вот эту бодягу, которая переросла сейчас уже на международный уровень.

Почему украинские моряки не отвечали, в режиме радиомолчания шли? А почему наши сразу стали палить?

― А почему те не отвечали, раз в них стреляли?

― А почему те не отвечали, раз в них стреляют? И всё. И вот именно так возникают войны. Вот именно так.

Причем, если Первая мировая война возникла из того, что никто не хотел войны, то теперь уже все ее почему-то хотят. Позабыли, что ли, всё? Позабыли всё на свете?

― А, может быть, как-то просто надо решать уже эту проблему? Столько лет вот это всё…

― Вот. Давайте эту проблему решим не так. Ну, давайте эту проблему не решать. Давайте ее оставим следующим поколениям, которые разумнее.

― Давайте уже закончим.

― Давайте следующим поколениям, которые умнее. Следующим поколениям, которые не ведут друг против друга такую агрессивную кампанию. Но мы ее начали – тут же надо признать. Да.

Время вежливых людей закончилось, и любое их появление и появление каких-либо людей в камуфляжной форме с другой стороны теперь неминуемо, неминуемо приведет к войне. Их надо растаскивать!

― А кто должен их растаскивать?

― Ну, я, все-таки, надеюсь, что не генералы командуют политиками, а политики командуют генералами. У меня остается какое-то представление из истории, что, все-таки, не генералы и не командиры кораблей, и не командиры батальонов начинают мировую войну. А, может быть, у политиков-то хватит головы?

― Значит, решение уже принято наверху, политики уже приняли решение. Голуби и ястребы. Ястребы победили. Всё.

― Вот. Я свою точку зрения сказал, но на сегодняшний день надо понимать, что главное – на чьей стороне будет народ. Я считаю, что наш народ должен быть, безусловно, на стороне мирной страны, мирной страны, которая не является пугалом, которое кричит «Давить во всем мире!» Мирной страны, которой надо работать. Мирной страны, в которой нужно нормально растить детей, а не писать письма отцам, как в этом учебнике, про который мы сейчас с вами вспоминали в перерыве, где нужно писать письмо отцу на фронт.

Вы чего, совсем с ума сошли? Почему на фронт?

― Ну, репетируют, наверное, уже готовятся.

― Ну, тогда что?

― Мне кажется, это всё звенья одной цепи.

― Тогда что? Тогда нужно уже скоро начинать учить писать похоронки, как они правильно составляются, да?

Забыли про Афганистан, и вот теперь он будет теперь у нас такой, благостной историей. Теперь хотим забыть что? Великую Отечественную войну? Безотцовщину, вот это всё?

― Уже забыли. Забыли в тот момент, когда появились стикеры «Можем повторить». Уже забыли.

― Да. Так. Вот, две военных силы, две политических силы, каждая преследуя свои интересы… Порошенко, как все говорят, не хочет идти на выборы, потому что военное положение и, следовательно, он там сохраняется и шансы Тимошенко уменьшаются. Это такие подсчеты политологов. Но слушайте, но разве можно сохранять свою власть ценой войны?

С нашей стороны мы вытворяем абсолютно всё, чтоб показать, что нам насрать на весь мир. И мы делаем это чрезвычайно успешно, и уже всему миру, по-моему, мы стали абсолютно всё равно так же.

― Ну да.

― Что показывает сегодняшняя история…

― Много вопросов у нас, да, про Трампа и Путина. Сегодня главная новость, что там Трамп и Путин не поприветствовали друг друга.

― Дети.

― Как пишут в соцсетях об отношениях «Всё сложно».

― Слушайте, все-таки, были… Как-то мы с вами тут говорили. Все-таки, были люди, знаете, Миттеран, Рузвельт, Рейган. Да? Были личности. Какие были личности!

Теперь. Приехали эти международные лидеры, один с другим решил не поздороваться и в Twitter’е отменил встречу, значит, как будто в пятницу мы сегодня не идем в пивнушку. Макрон заблудился в аэропорту, его никто не встретил. Мне даже страшно, не попадет ли он в дурную компанию?

И это уже всё начинает напоминать приют комедиантов. Ну, как-то уже…

― Ну, это было бы смешно, если бы не было так страшно.

― Конечно. Но за этими людьми стоит возможность нажать кнопку!..

― Потому что это лидеры ядерных держав, да?

― Вот! Вот!

― Ну а правильно, все-таки, он сделал (Трамп), что отказался встречаться с Путиным? Или нужно было с ним поговорить? Я тут почитала Инопрессу на эту тему – и так плохо, и эдак нехорошо.

― Я вам хочу сказать так. Президенты должны чувствовать ответственность не за свою аудиторию в Twitter’е, в Facebook или в другом социальном аккаунте, а чувствовать свою ответственность за судьбы мира.

Это означает, что существуют дипломатические каналы, по которым даже Карибский кризис смогли преодолеть, по которому даже ошибочно полученный сигнал не стал тем, из-за которого выпущены ракеты по Западной Европе, когда полковник Петухов, по-моему, этого не сделал.

Потому что политики обязаны отвечать за то, чтобы сохранить свои народы. А здесь – всё равно стилистически и эмоционально.

Это детское соревнование определенными физиологическими предметами.

― Звучит безнадежно.

― Увы.