Правильный сигнал Путину

Кремль может не пережить такой неудачи.

Скоро пойдет шестой год, как ведется война России против Украины, и многие до сих пор продолжают отрицать истинную природу конфликта. В широких кругах международного сообщества медлят с пониманием глобальной важности вторжения Владимира Путина, что проявляется в доминировании эвфемизмов, которые размывают разницу между жертвой и агрессором. Это страусообразное направление по отношению к реалиям нового российского империализма нашло свое отражение в ходе недавнего визита немецкого министра МИД Хейко Мааса в Киев, где он призвал «все стороны прилагать усилия для деэскалации».

Мааса явно не смущала абсурдность призвать Украину к деэскалации вторжения и расчленения ее собственной территории. На самом деле это многое говорит о нынешних настроениях, если один из топ-дипломатов Европы приезжает в столицу страны, которая борется за свою жизнь, и выступает с лекцией о необходимости модерации.

И он такой не один. В начале российской агрессии весной 2014 года, международные призывы к деэскалации стали привычным депрессивным признаком диалога вокруг этого конфликта, служит дипломатическим эквивалентом перекладывания вины на жертву.

Медленное, но уверенное удушение Украины происходит у всех на виду

И это преимущественно заслуга России. Мало кто верит отрицаниям Кремля по непричастности к конфликту на Востоке Украины, но эти возражения – основа гибридной войны – достаточно замутили воду. Вместо того, чтобы отреагировать на вторжение России в Украину – на первый такой случай в Европе со времен Второй мировой войны, заголовки в медиа превратили все в непрозрачную и непонятную ситуацию. Также существует мнение, что все это позволило Западу как раз и не отвечать более решительно и жестко. В этом смысле Россия далека от того, чтобы быть единственным бенефициаром фигового листка Путина в виде референдумов и прокси-армий.

Делая вид, что российское вторжение в Украину – это обычная перестрелка на границе, в любом случае проблему не решишь. Напротив, Кремль может быть настроен на долгую кампанию. Завершилась работа над созданием новых баз российской армии вдоль пунктирной линии украинской границы, в то время как перенаправление российских железнодорожных путей и других изменений в логистике армии постоянно указывают на приготовление к будущим наземным операциям внутри Украины. В последние месяцы Москва также усилила свою хватку на Азовском море и юго-восточном побережье Украины, продолжая окружать страну с севера путем значительного расширения военного присутствия в Беларуси. Медленное, но стабильное удушение Украины происходит у всех на виду.

Почему это не вызывает немедленного международного ответа? Отказ Запада признавать масштаб российских имперских амбиций в Украине – это не только продукт хитростей гибридной войны и умышленная геополитическая слепота. Дело также в невежестве и ошибочных представлениях.

Глубина российского возмущения ухудшением постсоветского статуса своей страны просто не поддается пониманию со стороны западной аудитории, которая склонна допускать, что россияне в целом разделяют их ценности. Большинство людей с Запада вполне комфортно выросли с идеей отступления от империи, считая это процессом неизбежным. Только несколько из них начинают понимать, что сегодняшние россияне могут действительно быть готовыми принести в жертву свои стандарты жизни, и в том числе самих себя, в погоне за архаичными колониальными завоеваниями.

Еще более ограничено внешнее понимание Украины. Начиная с 1991 года, Запад никак не мог понять геополитические последствия появления независимой Украины и типично относился к ней как к непрошеному гостю. В отношении немногих случаев, когда западные страны таки уделяли частичку своего внимания Украине, большинство их рассматривали ее сквозь искаженную и устаревшую призму российских нарративов. Поразительно, но даже сейчас, после двух продемократических революций и пяти лет вооруженного конфликта в ответ на поддержку интеграции с Западом, Украина прочно остается в ловушке постсоветской ничейной земли, у которой удивительным образом отсутствуют дорожные карты членства в ЕС и НАТО.

Призвать Украину к компромиссу с российским завоевателем осуждающе не только с моральной точки зрения. Это также глупо в стратегическом плане. Запад уже оказался с Москвой в новой «холодной войне», имеющей свои корни в Украине. Пока война в Украине не завершится, эта конфронтация будет продолжать курс на эскалацию. Со времени первого нападения на Украину Россия расширила свою гибридную враждебность на впечатляющем ряде фронтов – от Сирии до президентских выборов в США-2016. Сейчас как новый театр холодной войны появляется Африка, в то время как попытки Кремля подорвать демократический процесс по всему Западу не демонстрируют признаков замедления. Тем не менее, все дороги все еще ведут в Киев.

Гибридная война Путина в Украине остается эпицентром глобального конфликта и бой сейчас входит в то, что можно назвать решающим периодом. Украина проведет президентские и парламентские выборы в этом году, и голосование на обоих, вероятно, закрепит исторический разворот страны навстречу евроатлантической интеграции. Избрание другого прозападного президента и парламента станет сокрушительным ударом по российским имперским амбициям и тем, что может убедить Кремль рассмотреть все более резкие меры. Столкнувшись с перспективой снижения своего статуса от героя Крыма к человеку, который потерял Украину, Путин будет остро ощущать, что его режим может не пережить такой неудачи.

Вот почему очень важно, чтобы сейчас международное сообщество посылала правильные сигналы Путину. В ближайшие месяцы любые разговоры о стремлении обеих сторон к деэскалации должны быть заменены ясной и однозначной поддержкой Украины в ее защите против российской агрессии. Москву надо мучительно принудить к осознанию последствий в случае, если она в дальнейшем захочет проверить готовность Запада и устойчивость Украины. Новая холодная война – это прямой результат усилий Запада с 2014 года на умиротворение Москвы, и ухода некомфортных реалий реваншистской России. Это выдача желаемого за действительное должен уступить определенному виду ясности, которая победила в первой холодной войне. В конце концов, не могут быть эквивалентными украинская стойкость и российская агрессия. Если Россия прекратит воевать, не будет войны. Если Украина прекратит бороться, не будет Украины.

Питер Дикинсон, «Новое время»