«Это такой хук справа, чтобы поставить Лукашенко на колени»

У Кремля остались еще неиспользованные инструменты воздействия на белорусского правителя.

В своей передаче на «Эхе Москвы» российская журналистка Юлия Латынина рассказала о вариантах, которые были у российского президента, чтобы остаться у власти.

— Было четыре варианта, не считая этого, медведевского. Первый — это объединение с Беларусью. Соответственно, оно позволило бы перезагрузить весь российский политический компьютер, создать новое государство и считать сроки Путина с момента образования нового государства. Этот вариант еще не сброшен со счетов. К нему готовились очень всерьез и загодя.

Я, например, напомнила бы, что, как говорят, «Северный поток-2» направлен против Украины. Против Украины он как раз не направлен по той причине, что Украина сейчас живет на реверсе. Он потребляет газ, который поставляет ей Европа. И невозможно отключить Украины от российского газа. Даже если через нее не будет транзита газа, она как-нибудь это дело переживет. Это серьезная потеря, но не критическая.

А вот для Беларуси, если Беларуси не поставлять российский газ и сказать: «Знаете, у нас тут чего-то сломалось», а «Северный поток-2» обходит Беларусь, это история абсолютно критическая, потому что, напомню, в Беларуси внутри трубопроводы принадлежат самому «Газпрому». Поэтому реверс организовать юридически будет невозможно без конфискации этих трубопроводов.

В этом смысле, конечно, «Северный поток-2» — это такой хук справа, чтобы поставить Лукашенко на колени. Другим моментом, как поставить Лукашенко на колени была постепенная отмена экспортных пошлин. Потому что, напомню, что у нас на экспортируемую нефть была наценка в 30%. И, собственно, бизнес Лукашенко заключался в том, что он покупал по внутренним ценам, продавал по внешним и на эти 30% жил. А после того, как экспортную пошлину стали отменять, соответственно, эта возможность для арбитража исчезла. И все это были инструменты давления на Лукашенко.

«Президенты приходят и уходят, а глава Госсовета, он как папа римский: один раз поставили и как-то так остается»

Журналистка также объяснила, почему Путин избрал вариант продолжение своей власти через Госсовет.

— Самый простой и, собственно, это тот вариант, который в свое время избрал Иосиф Виссарионович Сталин, который никогда не был ни президентом, ни премьером, ни канцлером, ни царем, ни императором, хотя он всегда мог объявить себя чем угодно, хоть верховным кормчим. Он, напоминаю, был всего лишь секретарь — очень скромное звание. Ну, генеральный секретарь, правда.

Но я напоминаю, что когда Сталин занял должность генсека РКБ(б) в 1922 году, это был, конечно, весомый пост, но по сравнению со своими более известными соперниками типа Троцкого или даже Зиновьев это точно был не первый и даже не главный пост ни в партийной, ни в государственной иерархии.

Сталин прекрасно понимал — тут я вам, кстати, порекомендую книгу его секретаря Божанова, — что кадры гораздо важнее идей. И вот пока Троцкий бил себя кулаком в грудь и спорил о принципах, Сталин расставлял кадры. И, собственно, это создание сети верных ему людей, параллельной, кстати говоря, государству позволило ему стать абсолютным властителем на скромном посту секретаря. Я думаю, что не все вспомнят, что формальный главой советского правительства в 30-х годах был дедушка Калинин.

То же самое Путин. Гораздо проще провести и голосование и референдумы или бла-бла-бла не по поводу понятного и вызывающего отторжение изменения: поменять два срока на вечность, а по поводу какого-то темного и незаметного среди других, например, внести в Конституцию понятие главы Госсовета или главы Совета безопасности, замкнуть на этот орган персональные потоки власти и править как глава Госсовета или Совета безопасности. Аминь.

Причем два положительных момента в этом варианте. Во-первых, он вовсе исключает такую вредную и неприятную процедуру как выборы. Глава Госсовета — должность невыборная. Он как есть, так и есть. Президенты приходят и уходят, а глава Госсовета, он как папа римский или как патриарх: один раз поставили и как-то так остается.

Кроме того еще такой момент Путин все время дает понять, что безопасностью ему заниматься куда интересней, чем экономикой, потому что экономика — вещь упрямая, холодильник в телевизор не включается; сколько ни обещай денег за детей или горячих школьных завтраков, которые будут поставляться условным «Конкордом», экономике лучше не станет.

А вот в том, что называется безопасностью, всегда можно наговорить с три короба, показать Федеральному собранию мультики ракет, поражающих Флориду, рассказать фантастические истории о том, что Россия всех в мире определила в сфере оружия. Я думаю, что если кто-то своими ушами слышал этот кусок послания, то он просто не понял, о чем это. И, собственно, самому в это верить.

Словом, Путин остается как невидимый отец, нерушимый утес, великий кормчий, царь, помазанник, генсек и так далее. Как именно будет называться должность великого кормчего — президент, глава Госсовета или глава Совета безопасности — великий кормчий еще не решил.

Но это твердое утверждение «Я остаюсь», оно очень сильно противоречит многим обстоятельствам образа действий, при которых оно было высказано. Оно было высказано таким образом, что у нас складывается впечатление, что Путин понимает, что ситуация принципиально в России отличается от ситуации, когда он передал свою власть Медведеву и больше вот так он эту власть не сможет передать, не выронив.