Тракторный бунт

О поддержке фермеров в мире.

В середине января позвонил приятель – русский писатель, живущий в Берлине, – и спросил, знаю ли я, что по берлинской улице 17-го Июня идёт длинная колонна тракторов? Мне на моей долгой российской памяти приходилось видеть и слышать движение колонн танков по улицам Москвы в самые судьбоносные для государства российского дни. Но это танки, а тут тракторы идут по Берлину, да еще по проспекту, который ассоциируется с самыми яркими и трагическими событиями истории государства немецкого, начиная с архитектурного оформления этой улицы оригинальными фонарными столбами, которые берлинцы называют "фонарями Шпеера" в честь архитектора – любимца Гитлера, и заканчивая названием этого одного из главных проспектов города, поименованного в память о народных волнениях в ГДР 1953 года. На этой улице проходили парады союзнических войск, а потом парады любви и многие другие массовые мероприятия.

Так что означает движение колонны тракторов, что они демонстрируют, что хотят сказать таким маршем их владельцы? Это была акция крестьянского протеста против сельскохозяйственной политики правительства, акция, которая только в Берлине проходила шесть раз, не считая тракторных маршей в других городах Германии. Фермеры требовали обсуждения аграрного пакета правительства страны. Некоторые выступали против планируемого ограничения использования пестицидов, другие, наоборот, за высокие экологические стандарты, что связано с дополнительной финансовой поддержкой государства.

Редакция Deutsche Welle проинтервьюировала молодого вестфальского фермера Хенрика Дебуса, за 600 километров приехавшего на своём тракторе в столицу, чтобы потребовать увеличения финансовой поддержки государства для своего хозяйства, производящего экологически чистую продукцию. У Дебуса небольшая ферма – 50 гектаров земли, 38 коров, 600 кур-несушек. Ежедневно он продает 600 литров молока по цене 1 евро за литр и яйца по 38 центов за штуку. Такие цены обусловлены экологической чистотой продукции. Но меня, если можно так сказать, умилил способ самообслуживания, принятый на ферме: покупатели сами наливают свежее молоко в свою посуду, сами берут с лотков яйца, выбирают в холодильнике кусок мяса, а при выходе с фермы сами кладут в кассу деньги. Только имея дело с законопослушными и дисциплинированными немцами, можно вести продажу на таком доверии.

Меня, однако, заинтересовало другое. В 2018 году Дебус получил 36 тысяч евро из аграрного фонда Европейского союза на приобретение кормов. Много это или мало? Фермер считает, что мало, и потому бунтует, приезжая на своём тракторе в столицу. Размеры субсидии зависят от количества земли в хозяйстве. И получается, что энергетический концерн RWE с его миллионными прибылями, также располагающий обширными землями для аграрных нужд, имеет 330 тысяч евро субсидии, что этот мелкий фермер считает несправедливым.

Монолог Дебуса заинтересовал меня применительно к российским реалиям. В октябре 2019 года на Международном агропромышленном форуме говорилось, что на государственную поддержку фермеров и сельхозкооперативов будет дополнительно направлено 5,3 миллиарда рублей, что увеличило объем такой поддержки в полтора раза. Это означало, что всего на подобные цели выделялось более 15 миллиардов рублей. И опять-таки возникает вопрос: много это или мало в масштабах огромной страны?

Спустимся на уровень среднего сельского района, где должны получать эти деньги. Я много лет слежу за судьбой трёх таких районов, расположенных в разных российских областях, а в данном случае обращаюсь к опыту Шигонского района Самарской области, где в десятые годы нацелились, как и вестфальский фермер Дебус, на производство экологически чистой сельскохозяйственной продукции. Там даже животноводческий комплекс, где в условиях, приближенных к природным, выращивается калмыцкая порода крупного рогатого скота, называется "Чистый продукт". У этого предприятия 5 тысяч гектаров земли, используемых под пастбища и посевы многолетних трав. Здесь предельно долго ведут выпас скота в естественных условиях, вплоть до наступления зимних холодов. В стойлах животные содержатся лишь около трех месяцев. И многие другие хозяйства района, в котором немало крупных семейных ферм, специализирующихся, кто на зерновом производстве, а кто на молочном, мясном скотоводстве, используют технологии, позволяющие получать продукцию, соответствующую экологическим стандартам. Ну, а какова же государственная поддержка хозяйств?

В отчетных материалах районной власти я отыскал такую цифру: за 9 месяцев 2019 года сельхозпроизводители Шигонского района получили финансовую помощь в размере 37,3 млн рублей. За год получается около 50, и если перевести это в евро, чтобы сравнивать с поддержкой нашего немца, то будет 710 тысяч евро. Для одного хозяйства это много, но ведь в России речь идет о довольно крупном районе: 110 сельхозпредприятий и только под зерновыми 50 тысяч гектаров. Если разделить эту сумму на гектары зерновой пашни, то выходит 14 евро. А у немецкого фермера на гектар приходится 720 евро. И он бунтует. А российский фермер смиренно получает свои 14 евро, если только они доходят до него, и молчит.

Михаил Румер-Зараев, берлинский прозаик и публицист, «Радио Свобода»