«Не кашляйте тут, салфеткой хотя бы прикрывайтесь!»

Белорус рассказал, как пытался провериться на коронавирус.

Утренний рейс из Шереметьево в Минск одной из зарубежных авиакомпаний начался с нестандартного объявления, мол, согласно законодательству Республики Беларусь граждане, которые побывали в Китае в прошедшие три месяца, должны в обязательном порядке об этом сообщить. Граждане переглянулись, подозрительно осмотрели сидящих сзади и неуютно заерзали на своих местах, поскорее пристегивая ремни. Только у пары человек на лице медицинские маски, а вот беспокойство в глазах почти у всех. Похоже, никто в действительности не понимает, как защититься от невидимой угрозы, пишет onliner.by.

Что происходит в Национальном аэропорту?

Полный самолет из Москвы прилетает точно по расписанию, и это не первый такой борт за сегодня. В глаза бросается машина скорой помощи, стоящая неподалеку.

Но прежде традиционных любезностей звучит еще одно странное объявление, да что ж за день такой!

— Пассажиры (называют фамилии. — Прим. Onliner), при выходе просьба обратиться к экипажу.

В голове мелькнуло: «Ну вот оно, все понятно. И скорая уже приехала». Но нет, оказалось, наших туристов накануне развернули в Израиле. В итоге отпуск сорвался, мама с двумя детьми была вынуждена вернуться в Беларусь.

Сотни полторы пассажиров проходят по «рукаву» в здание аэровокзала. С улицы в этот момент к самолету приближается группа в защитных халатах. У этих женщин есть ведра и швабры, есть моющие и, предположим, дезинфицирующие средства. Эти люди делают свою работу — прибираются в самолете между рейсами. Но у каждой лицо закрыто маской, что как-то роднит бригаду уборщиц чуть ли не со спецназом.

А в самом аэропорту на удивление спокойно. В трех точках по мере продвижения прилетевших к выходу окопались медицинские работники. У них есть приборы, вероятно, с функцией тепловизора или чего-то в этом роде. Такие штуковины на треногах, со стороны напоминают небольшую видеокамеру или фотоаппарат. Предполагается, что с их помощью специалисты способны распознать человека с высокой температурой. Медицинские работники имеют серьезные средства индивидуальной защиты.

Но пассажиров никто не останавливает, даже не окликает (рейс-то из Москвы, там пока спокойно), и волна стремительно приближается к выходу. Широко распахиваются автоматические двери, и волна выкатывается в общий зал, где ее принимают на себя родственники и друзья, а также таксисты, готовые, по их словам, везти рублей за 35—40 в любую точку Минска. Обнимашки, поцелуйчики, рукопожатия — в программе все виды приветствия.

Люди уезжают в город, а в аэропорту объявляют о прибытии новых волн из Калининграда и Киева.

С кем поведешься

А достаточно ли контроля только за прибывшими из тех зон, где выявляется большое количество заражений? Что, если не повезло, что, если отправился в путешествие и в пути пересекся с неподходящим человеком в неподходящее время? Человек вернется из некарантинной зоны и формально сам себя не будет причислять к группе риска.

Давайте-ка смоделируем простую ситуацию. Взять Финляндию: страна живет спокойной размеренной жизнью, не похоже, чтобы здесь от кого-то закрывали границы. В аэропортах на телеэкранах крутят предупреждения о COVID-19 и призывы соблюдать меры личной гигиены, но незаметно, чтобы у кого-то брали анализы. И даже тепловизоров не видно. Медицинские маски тоже не в ходу, зато на каждом углу стоит емкость с дезинфицирующим раствором, которой можно воспользоваться по-быстрому. Читаем между строк, мол, помни, турист — все в твоих руках.

В Лапландии, на севере страны Суоми, сейчас разгар сезона. Настоящей зимы большая часть мира в этом году почти не видела, вот и едут на север порезвиться в снегу при минус пятнадцати по Цельсию. Ежедневно несколько рейсов вылетает из многих уголков туда, за полярный круг. Самолет Хельсинки — Ивало на треть заполняется гражданами Китая. Для них суровая скандинавская зима — это тоже диковинка, к тому же каждый надеется увидеть северное сияние. Так что летят целыми семьями.

На борту чувствуется напряжение, но пассажиры стараются думать о хорошем. А с кем-то по соседству сидят такие же путешественники из Италии, причем явно с севера, раз сдавали в багаж лыжи. В другое время и внимание бы на это никто не обратил, а теперь замирают, смотрят. И тянутся к баночке с антисептиком.

Аналогичная ситуация на обратных рейсах. И это только отдельно взятый пример того, когда и где можно случайно встретиться с гражданами тех стран, о которых сегодня столько говорят в новостях. Посмотрев мир, белорусы возвращаются домой. Их багаж досмотрят, а как быть со здоровьем?

Как провериться?

Это возвращает нас к прибывшему рейсу из Шереметьево. Кстати, в этом аэропорту установлены таблички, информирующие о том, что пропуск граждан Китая на территорию России временно приостановлен. Готовится прекращение авиасообщения с Южной Кореей. Наверное, это успокаивает местных, но пока трудно оценить, как это влияет на ситуацию в целом. Потому что возвращаются путешественники, побывавшие с многонациональными попутчиками за полярным кругом. Кто-то остается в России, кто-то следует транзитом. Ко всем этим людям не приковано столько внимания, и как бы это не стало проблемой.

Потому как вот человек прилетает в Минск, проходит зону прилета, удивляясь направленным на него тепловизорам. Выходит за ворота — и все: в аэропорту больше ничего не напоминает о медицинском контроле. Неясно, куда податься, если хочешь провериться. А чувство беспокойства нарастает: дома семья, уже запланированы встречи с друзьями и коллегами. Похоже, наступает время, когда каждый должен задать себе вопрос: а здоров ли я? И получить компетентный ответ. Только как это сделать: никаких табличек, указывающих верную дорогу к здоровому будущему, что-то не видно.

От отчаяния направляемся в медпункт аэропорта, путь к нему таблички как раз указывают. Уж там-то наверняка смогут по крайней мере сориентировать, что предпринимать. Медпункт, кстати, расположен в дальней части здания на первом этаже, едва ли вы случайно на него наткнетесь, разве что развернете целенаправленные поиски.

— Здравствуйте, я хочу провериться на коронавирус, я только что прилетел.

— А почему вы не подошли к персоналу, когда вышли из самолета? Ведь должно было быть объявление в самолете.

— Оно было, но просили объявиться тех, кто находился в Китае. А я там не был, я с севера лечу.

В глазах медицинских работников читается недоумение. Они снова на всякий случай уточняют, был ли я в Китае, а раз не был, то чего я, собственно говоря, хочу? Но помогать никто не отказывается: садят на стул, измеряют температуру.

— У вас 36,5, — объявляет медицинский работник. — Есть ли какие-нибудь жалобы?

Со страху припоминается, что какой-то кашель не проходит уже пятый день, но начался он вроде еще до поездки. И недавно были встречи с людьми, которые как раз вернулись из Италии, — об этом тоже нужно сказать, наверное. В помещении медпункта проходит быстрая «летучка».

— Каждый пассажир может пройти проверку, когда выходит из самолета. Вам нужно было просто обратиться к специалистам, тем более что вы их видели. Теперь вам нужно проехать в инфекционную больницу в Минске, там возьмут мазки — поедете?

Воображение, рисующее наихудшие варианты сюжетных линий, отказывается верить, что теперь нужно ехать куда-то в заполненном народом транспорте. Почему же никто заранее не предупредил, куда обращаться, почему не было заметно никаких информационных указателей — ведь это настолько актуально сейчас. В аэропорту стоят люди с тепловизором, они заняты важным делом — осуществляют контроль. Как было догадаться, что по поводу анализов — это тоже к ним?

В ходе беседы выясняется, что в обязательном порядке проверяют только прибывших из потенциально небезопасных регионов, например пассажиров итальянских рейсов. Остальные должны бы сами проявлять инициативу.

Ну вот я как раз с ней, с инициативой — куда еще ехать-то, я ж ее всю растеряю по дороге. К счастью, персонал медпункта проявляет участие к судьбе обеспокоенного собственным здоровьем пассажира и начинает куда-то звонить.

— Нет, не из Китая — из Москвы. Но был в Финляндии, там летел в самолете с гражданами Китая. Других контактов не было, жалоб на самочувствие нет, температура в норме. Сам почему-то не подошел, говорит, не знал. Решили сообщить. Можно его направить к вам, или вы сами подойдете?

Меня попросили подождать прибытия спецбригады. Правда, для этого пришлось выйти в соседнее помещение: видимо, поскольку в медпункте такие анализы не берут, подходящие средства индивидуальной защиты там тоже не используют.

Вскоре появляются защищенные сотрудники — вероятно, те самые, которые дежурят в зале прилетов. Забор анализов занимает совсем немного времени: длинными палочками берут мазок из носа и горла. Одна минута, не больше: неприятная, даже болезненная, но на что только не пойдешь ради собственного спокойствия. После такого волей-неволей закашляешься.

— Не кашляйте тут, салфеткой хотя бы прикрывайтесь! — строгое замечание быстро заставляет прийти в себя.

Медицинские работники просят паспорт, записывают контактные данные. Все это идет под порядковым номером «1».

— Похоже, не так много людей проходит такую проверку?

— По триста человек проверяем каждый день, — звучит в ответ. — В частности, тех, кто прилетает из Италии. А вообще, дома нужно сидеть, когда такая ситуация, а не по заграницам ездить.

Отлично, но что делать остальным, тем, кто так или иначе пересекается с иностранцами в заграничных поездках или в собственном городе? Как провериться, чтобы точно знать, что не представляешь угрозы для окружающих, для своих же близких?

— Ну все, теперь ждите. Если все хорошо — мы не будем звонить, а если возникнет проблема — у нас есть ваш номер, с вами свяжутся.

Вот кто придумал, что не сообщать хорошие новости — это правильно? К тому же не вполне понятен срок, в течение которого проводится исследование. В результате человека заставляют мучительно ждать чего-то: вроде бы хорошо, когда не звонят, но непонятно наверняка: это еще не позвонили или уже не позвонили. А ведь элементарное SMS-оповещение могло бы исправить ситуацию, но нет.

— А сейчас что?

— Можете ехать домой. Вас никто не задерживает.

К наиболее распространенным симптомам COVID-19 относятся повышение температуры тела, утомляемость и сухой кашель. У ряда пациентов могут отмечаться различные боли, заложенность носа, насморк, фарингит или диарея. У некоторых инфицированных лиц не возникает каких-либо симптомов или плохого самочувствия.

У большинства людей (порядка 80%) болезнь заканчивается выздоровлением, при этом специфических лечебных мероприятий не требуется. Смертельный исход заболевания отмечен примерно в 2% случаев.

При наличии повышенной температуры тела, кашля и затрудненного дыхания следует обращаться за медицинской помощью.