21 июня: как СССР пропустил войну

К статье Путина в National Interest.

Читаю книгу рассекреченных документов НКВД. Глава о голоде зимой 1940 года (что мы о нем знаем, что слышали?) — докладные записки разного рода начальников, протоколы, стенограммы совещаний. Здесь нехватка хлеба, здесь забастовки, здесь женщины у магазина избили первого секретаря обкома, здесь очереди на полтора километра. И вот письмо Цанавы (нарком внутренних дел Беларуси, один из участников убийства Михоэлса, его самого потом тоже расстреляют, в 1953-м) Лаврентию Павловичу Берии, ничем на общем фоне не замечательное. Сухо, «по-чекистски», без эмоций. И вот пишет Цанава, что в Брестской области участились случаи, когда крестьяне нелегально переходят границу, закупают там продовольствие, а уже здесь спекулируют им почем зря. И докладывает о принимаемых мерах.

Сначала глаз ни на чем не задержался. А потом.

Это же январь 1940-го, это же Брестская область! Лишь три месяца назад и здесь, и по ту сторону границы была Польша. А в сентябре западную ее часть оккупировал Гитлер, восточная же в результате освободительного похода Красной армии воссоединилась с братской семьей советских народов. И вот результат, практически немедленный. Никому, надеюсь, в голову не придет как-то идеализировать режим, установленный в Польше немцами

но что же надо было ЗДЕСЬ натворить, чтобы ТУДА за продуктами побежали?!

Зато в Бресте сразу после воссоединения первым делом были возведены огромные памятники Сталину и Ленину, через полтора года поразившие оккупантов.

Когда Гудериан был здесь первый раз (и вместе с генералом Кривошеиным совместный парад принимал), этих памятников не было.

«Если Германия попадет в тяжелое положение»

К 1940 г. сухопутные войска лишились 48773 человек, Военно-Воздушные силы — 5616 человек и Военно-Морской флот — свыше 3 тысяч человек командного состава. Репрессиям подверглась основная часть руководящего состава центральных управлений Наркомата обороны и военных округов, а также 27 командиров корпусов, 96 командиров дивизий, 184 командиров полка, 11 командующих ВВС округов и флотов, 12 командиров авиационных дивизий, 4 командующих флотами.

Все ли они были бы так уж бесполезны, когда «все началось»?

Фомирование 70-й стрелковой дивизии. Май 1941 года. Фото: РИА Новости

С 1938 по 1940 год сменились все командующие войсками военных округов, на 90% были обновлены их заместители, помощники, начальники штабов, начальники родов войск и служб, на 80% — руководящий состав корпусных управлений и дивизий. В большинстве военных округов до половины офицеров имели командный стаж от 6 месяцев до года, а около 40% командиров среднего звена составляли командиры запаса с недостаточной военной подготовкой.

За неделю до гитлеровского вторжения нарком госбезопасности Меркулов подал Сталину, Молотову и Берии «Записку», составленную на основании «беседы с берлинским источником и полученную агентурным путем».

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

Записка наркома госбезопасности СССР — Сталину, Молотову и Берии

«Основная беда СССР с военной точки зрения, — говорилось в «Записке», — заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй, не знает другого примера такого негодного руководства военными операциями, какой имел место, например, во время войны Советского Союза с Финляндией. И если все же Советский Союз победил наконец, то в этом нет военной заслуги. Просто бросали так много стали на каждый квадратный километр, что сломали все, в то время как противнику в конце войны нечем было стрелять. С Германией такой маневр неприменим, там хватит чем ответить».

А наплевать! Сами с усами! Это как с маленьким еще сыном я в шахматы играл и выиграл, конечно. Сын: повезло тебе, я на четыре хода не успел, все уже придумал, но не успел. А ты мне мат поставил.

Вот и Сталин «все придумал». Танков наклепал — ужас. Самолетов тех же… С горючим для них было, правда, похуже, не всем хватало, с аэродромами, с летчиками, с танкистами подготовленными, с теми, кто ими всеми командует. Кстати, судя по «Акту» передачи дел от наркома Ворошилова наркому Тимошенко, хуже всего дело у нас обстояло как раз с пехотой. Но это все ерунда на постном масле, не боги горшки обжигают, научатся, если жить захотят.

И еще одно важное обстоятельство.

У двух стран в Европе было колоссальное преимущество перед всеми остальными: они, не прерываясь ни на секунду, готовились к неминуемой войне. Это СССР и Германия. Все было подчинено только этому, под нескончаемый крик о мире, к которому изо всех сил обе державы стремились. И тем не менее. «Но мы еще дойдем до Ганга, / Но мы еще умрем в боях. / Чтоб от Японии до Англии / Сияла Родина моя», — автор «Бригантины», романтичнейший Павел Коган, выражал в рифму всеобщее настроение, и в голову никому не приходило подумать, что такое ты говоришь-пишешь. Потому что «от Японии до Англии» все только и ждут, когда к ним пожалует красноармеец с полным мешком всечеловеческого счастья. И ничему идеологов не научил польский поход Тухачевского 20-го года («Даешь Варшаву! Даешь Берлин!»), закончившийся катастрофой, не успевший «на четыре хода», хотя «все придумано» — уже было.

Тухачевского, как известно, расстреляли еще до Великой Отечественной. Павел Коган геройски погиб на «Малой земле», под Новороссийском.

У Гитлера было поскромнее, мировой революцией он не заморачивался, он был реалист: сначала — «Германия превыше всего!» на тысячу ближайших лет. А все остальные — соседи и не соседи — значения не имеют, пренебрежимо малые величины.

За что и пострадал.

Как же мы готовились к неминуемой, как нам говорят, войне. И почему, кстати, неминуемой? Начиналось-то как хорошо!

Немецкие военные беседуют с командиром советского танкового полка под Брестом, 1939 год. Фото: РИА Новости

ИСТОРИЧЕСКИЙ ДОКУМЕНТ

Из немецкой записи бесед Риббентропа со Сталиным и Молотовым 29 сентября 1939 г.

«Как продолжал г-н министр, он очень был рад услышать от немецких военных, что установленная обеими сторонами военная программа (в Польше. — П. Г.) была осуществлена в духе доброго и дружественного взаимодействия. Для немецкого военного руководства было нелегко оторвать действующие войска от противника и заставить их двигаться в обратном направлении. В районе действия 8-й немецкой армии это привело к тому, что поляки даже вообразили, что они обратили немецкие войска в бегство. Несмотря на все эти трудности и если не считать незначительные недоразумения, дело обошлось быстро и беспрепятственно».

Никаких «значительных недоразумений» то есть не возникло, когда победоносные немецкие войска уступали занятые ими районы победоносным советским. Как заранее между собой и договаривались.

И Сталин отвечал хорошо:

«Г-н Сталин сказал, что г-н министр в осторожной форме намекнул, что под сотрудничеством Германия не подразумевает некую военную помощь и не намерена втягивать Советский Союз в войну. Это очень тактично и хорошо сказано. Факт, что Германия в настоящее время не нуждается в чужой помощи и, возможно, в будущем в чужой помощи нуждаться не будет.

Однако если, вопреки ожиданиям, Германия попадет в тяжелое положение, то она может быть уверена, что советский народ придет Германии на помощь и не допустит, чтобы Германию задушили.

Советский Союз заинтересован в сильной Германии и не допустит, чтобы Германию повергли на землю...

Что же касается отношения Советского правительства к английскому комплексу вопросов, то он (Сталин. — П. Г.) хотел бы заметить, что Советское правительство никогда не имело симпатий к Англии. Необходимо лишь заглянуть в труды Ленина и его учеников, чтобы понять, что большевики всегда больше всего ругали и ненавидели Англию, притом еще в те времена, когда о сотрудничестве с Германией и речи не было».

И в тот же день, на ужине в Кремле:

«Ужин был дан в соседних залах Кремлевского дворца и происходил в очень непринужденной и дружественной атмосфере, которая особенно улучшилась после того, как хозяева в ходе ужина провозгласили многочисленные, в том числе весьма забавные, тосты в честь каждого из присутствовавших гостей.

Первый тост был адресован г-ну министру (Риббентропу, то есть. — П. Г.). В нем содержалось приветствие «приносящему удачу» гостю, и он был завершен провозглашением «ура!» в честь Германии, ее фюрера и его министра».

Зато, как сказано, Сталин с Гитлером за руку никогда не здоровался и даже не виделся. А с Англией (несмотря на отсутствие к ней симпатий) плечом к плечу воевал потом против гитлеровской Германии, которую «не допустит, чтобы повергли на землю».

Павел Гутионтов,«Новая газета»