«Силовики начнут переходить на сторону протестующих, когда победа станет очевидной»

Бывший следователь из Гродно рассказал, почему чувствует, что народ един и мы добьемся цели.

Следователь Следственного комитета Беларуси Игорь Лобан после первых дней милицейского насилия на улицах белорусских городов записал обращение к министру внутренних дел Юрию Караеву, в котором назвал его человеком без чести и совести за оправдание действий своих подчиненных. Пару дней назад Игорь Лобан был официально уволен из Следственного комитета и теперь строит свою гражданскую жизнь. В интервью «Настоящему времени» он рассказал, почему чувствует, что народ един и мы добьемся цели.

– Ваши коллеги вас поддержали?

– Все, кто созванивался со мной из коллег, которых я знаю, с которыми я общался, в целом полностью поддерживали. Единственное, что в открытую они эту поддержку выразить не могли.

– Были ли люди, которые говорили вам: Игорь, да что ж ты делаешь, ты ж станешь нашим клиентом, будем расследовать тебя. Другими словами, пугали?

– Да. Я не хочу называть конкретных должностных лиц, но угрозы поступали.

– В чем суть этих угроз была, что вы такого сделали, что это был повод для наказания?

– Предал систему.

– А как они воспринимают задачу системы?

– Дело в том, что мне сложно говорить за других людей, как они это понимают. Сейчас я понимаю, что в Беларуси такой раскол общества на два лагеря: одни понимают, другие не понимают. И есть некое противодействие. И те, кто остался у власти, пытаются всячески задушить тех, кто думает по-другому. Я думаю, что силовики начнут переходить на сторону [протестующих], когда победа станет очевидной.

– Как она может выглядеть, эта победа? В какой момент она станет очевидной, как вы это чувствуете?

– Затрудняюсь ответить.

– Почему не приказано отдать кого-то из силовиков, что называется, под суд за насилие и таким образом сразу успокоить улицу?

– По моему мнению, бывший президент выбрал другой сценарий, силовой сценарий. И отдать кого-то из этих людей, которые нарушили закон, – это показать другим, что они точно так же могут быть отданы под суд. Поэтому я полагаю, что система работает так, что мы будем защищать своих до конца. Я так понимаю, что в итоге они начнут сдавать.

– Были инициативы людей, которые пытались помогать сотрудникам, ушедшим из правоохранительных органов, обещали им новое трудоустройство, деньги на первое время и прочее. Вы что-нибудь об этих инициативах знаете, помогли ли они кому-нибудь из ваших знакомых, например?

– Из моих знакомых никто не обращался, насколько я знаю. Я буквально недавно в ряд фондов обратился, ждем развития событий. Таких инициатив много.

– Но вы знаете, куда обращаться, это не какие-то непонятные вещи, они вполне достучались до таких людей, как вы, которым помощь нужна?

– Совершенно верно.

– Вы рассчитываете на то, что они помогут? Какого рода помощь вам нужна?

– Если быть объективным, мне нужна финансовая помощь в первую очередь, потому что после увольнения мне нужно выплатить порядка 8 тысяч белорусских рублей контрактных денег. Это значительная для меня сумма.

– То есть для начала нужны деньги, чтобы встать на ноги, а потом?..

– И потом переориентироваться как-то, трудоустроиться. Я думаю, с этим проблем не будет.

– Кем бы вы хотели стать на гражданской службе, как вы себе примерно представляете пути, которые вас сейчас увлекают?

– Пока не готов сказать. Я возьму паузу, немного поживу просто свободным человеком, буквально несколько недель, потом начну думать. Вообще в перспективе я надеюсь, что все получится, я вернусь на службу.

– Были ли обычные люди, которые не имеют отношения к системе, которые бы говорили вам на улице или как-то еще: "Спасибо тебе за то, что ты сделал»?

– Да, очень многие. После того как я начал свои посты в инстаграме публиковать, поступило очень много благодарности, комментариев, личных сообщений. В том числе предложений о трудоустройстве, очень много.

– Что вы чувствуете в этот момент?

– Я чувствую, что народ един. И мы добьемся цели.

– Вы бы хотели работать следователем в справедливой стране?

– Естественно. Это то, чего я бы хотел: хотел бы работать следователем в стране, где соблюдается закон.