Весна перемен: Путин особенно обеспокоен судьбой своего режима

История показывает, что власть народа может восторжествовать мирным путем.

Ранняя весна в России — это период пробуждения от зимнего сна, и она чрезвычайно богата обнадеживающими историческими ориентирами. Понятие «оттепель» навсегда связано с освобождающей смертью Иосифа Сталина 5 марта 1953 года и «секретным докладом» Никиты Хрущева на 20-м съезде Коммунистической партии три года спустя, когда был осужден «культ личности». Сегодня президент Владимир Путин, возможно, занят созданием собственного культа, но его обращение к Федеральной службе безопасности — организации, которая унаследовала традицию жестокого всепроникающего контроля Сталина, выдало его страхи перед неконтролируемыми сдвигами в российском обществе.

Его особое беспокойство, более подробно изложенное в последующем обращении к Министерству внутренних дел, структуре, которая также осуществляет внутренние репрессии, было о «разрушительном» влиянии Интернета, который по-прежнему находится за пределами государственной цензуры и позволяет социальным сетям свободно расти.

Еще одним историческим событием, которое можно было бы отметить как национальный день России, но которое остается официально проигнорированным, является Манифест об отмене крепостного права императора Александра II 3 марта 1861 года. Этот прорыв в утверждении идеи личной свободы 160 лет назад потребовал экономических реформ, которые привели к быстрому росту и болезненным социальным преобразованиям. Глубокий конфликт между растущими либеральными движениями и автократическим государством был смягчен, но не урегулирован выборами в первую Государственную Думу в марте 1906 года. Этот рассвет парламентаризма 115 лет назад завершился немногим более десяти лет спустя февральской революции 1917 года. Прогресс в построении российской демократии, однако, был недолгим, и большевистский режим продолжал жестоко подавлять каждое проявление свободы, развязывая беспрецедентный террор.

Каким бы жестко идеологическим оно ни было, новорожденное советское государство продемонстрировало замечательную приспособляемость: в условиях экономического кризиса, спровоцированного агрессивными мерами коллективизации, первый советский лидер, Владимир Ленин, в марте 1921 года инициировал резкий поворот к так называемой новой экономической политике (НЭП). Эта либерализация была обусловлена эскалацией внутренних беспорядков, в частности Кронштадтским восстанием. НЭП просуществовал менее десяти лет, но он обеспечил сильный экономический подъем. Круглая дата — 100 лет — могла бы привлечь внимание к урокам этого эксперимента, но режим Путина отвергает любую необходимость реформ, которые могли бы уменьшить перекосы в российской экономике, вызванные его растущей зависимостью от уменьшающихся нефтедоходов.

Надежды России на то, что неустойчивые цены на нефть вскоре восстановятся и стабилизируются, настолько близоруки, что ведущие экономисты предупреждают о ловушке затяжной стагнации, усугубляемой высокой инфляцией. Кремль по-прежнему пренебрегает такими предупреждениями и упорно придерживается своекорыстных оценок того, что пандемия коронавируса оказала на страну воздействие ниже среднего. Фактически Россия понесла непропорционально большие человеческие потери в продолжающейся борьбе с новым коронавирусом, и наиболее уязвимые социальные группы страдают больше всего и игнорируются коррумпированными элитами. Может показаться странным, что, несмотря на громкую пропагандистскую кампанию, большинство россиян по-прежнему неохотно вакцинируются Sputnik-V. Но недоверие общественности к основным услугам, предоставляемым государством, коренится в насыщенном историческом опыте.

Лидером, который, возможно, изо всех сил пытался преодолеть это наследие отчуждения государства от общества, является Михаил Горбачев, который на прошлой неделе отметил свое 90-летие. Президент США Джозеф Байден направил Горбачеву письмо, в котором высоко оценил его приверженность свободе и мужество в принятии трудных решений. Путин также послал ему телеграмму, в которой отмечалось место последнего советского лидера в «созвездии выдающихся государственных деятелей нашего времени», но в послании явно не было никакого упоминания о реформах или демократии. Роль Горбачева в шокирующем распаде Советского Союза остается спорным вопросом в российских политических дискуссиях, и ядерный электорат Путина осуждает и презирает Горбачева. Однако эта когорта лоялистов заметно сокращается, и опросы общественного мнения показывают только часть этой тенденции — россияне часто признают свою склонность рассказывать удобную полуправду социологам.

Путин особенно обеспокоен исчезновением популярности среди молодежи, и его указания службам безопасности стереть «неприемлемый контент» из социальных сетей движимы желанием предотвратить новую мобилизацию для уличных протестов. Недовольство тем не менее углубляется, и молодые россияне склонны видеть поражение Горбачева в модернизации советского государства как их победу, давшую свободу самовыражения, которой все больше угрожает автократия Путина.

Одним из заметных результатов «нового политического мышления» Горбачева является членство России в Совете Европы, предоставленное 25 лет назад. Внешнеполитическая элита в Москве размышляет об этом юбилее со смешанными чувствами. Нынешние отношения между Россией и Европой больше напоминают развитие холодной войны, которая начала свой отсчет 5 марта 75 лет назад с Фултонской речи Уинстона Черчилля в Вестминстерском колледже, штат Миссури. Кремль бросает вызов новым санкциям, введенным Соединенными Штатами и Европейским союзом, но ужесточение остракизма усиливает тревогу среди путинской элиты. Алексей Навальный, мужественный лидер оппозиции, не замолчал за решеткой и число его новых сторонников продолжает расти. Тысячи москвичей проигнорировали жесткие официальные предупреждения и пришли с цветами на мост возле Кремля, где 27 февраля 2015 года был убит бесстрашный противник путинской автократии Борис Немцов.

Путинские пропагандисты стремятся использовать приукрашенную версию российской истории, но они не могут стереть события — от освобождения крестьян до выбора Немцова дать отпор современному авторитаризму, — которые воплощают в себе послание свободы. Автократический и коррумпированный путинизм несовместим с этим нестабильным, но неудержимым ходом событий, и в конечном счете он также не имеет значения для будущего России. Кремль может попытаться сохранить статус-кво, но эта попытка отменить изменения и «заморозить» продвижение идей, сетей и технологий, расширяющих возможности людей быть свободными от угнетения, обречена на провал. Ключевой вопрос заключается в масштабах разрушений, когда наконец настанет коллапс путинской системы, и в российской истории есть много примеров жестокого хаоса, которые предостерегают о том, что может случиться потом. Но эта история также показывает, что власть народа может восторжествовать мирным путем, как это было 30 лет назад, когда Москва превратилась в море свободных людей, отстаивающих свое право сказать «нет».

Павел Баев, jamestown.org