Попытка вырваться из объятий Большого китайского брата

Москву остановил резкий окрик из Пекина.

Вновь разгорающаяся во всем мире полемика по поводу происхождения вируса SARS-CoV-2 (с подачи президента Байдена) заставляет нас вновь вернуться к драматическому политическому эпизоду апреля прошлого года, оставшемуся практически незамеченным ни в России, ни в мире. Тогда в разгар пандемии коронавируса неожиданно была предпринята ни больше ни меньше отчаянная попытка (видимо, одной из башен Кремля) изменить самоубийственный курс внешней политики РФ.

Ответственность КНР за пандемию SARS-CoV-2 огромна. Во-первых, китайские коммунистические вожди совместно с эфиопским марксистом Гебреисусом сознательно скрывали масштабы эпидемии и уверяли мир, что коронавирус не передается от человека к человеку. Неоднократные предупреждения Тайваня (который сам блестяще справился с эпидемией) Гебреисусом отбрасывались. Для его классового сознания Тайвань был не страной, а мятежной провинцией Китая.

Более того, довольно быстро выяснилось, что мирный вирус вырвался в 2019 году из лаборатории Уханьского института вирусологии, руководимой госпожой Ши Чжэнли, так же как мирный атом вырвался в свое время из 4-го реактора Чернобыльской АЭС.

Smoking gun (дымящийся пистолет) обнаружился на страницах престижного научного журнала Nature Меdicine: статья Ши Чжэнли и ее коллег, работавших вместе с ней в университете Северной Каролины, "A SARS-like cluster of circulating bat coronaviruses shows potential for human emergence" Nat Med 21, 1508–1513 (2015).

Созданный Ши Чжэнли с коллегами chimera (гибридный) вирус унаследовал, как они с гордостью за свой успех доложили научному сообществу, полезные свойства обоих своих "родителей": от SARS’а — способность поражать людей, а от безобидного для человека коронавируса летучих мышей — гораздо большую, чем у SARS’а, скорость распространения.

В США столь опасные исследования были запрещены, и часть научного коллектива перебралась со всеми рабочими материалами в 2015 году в Ухань, где и продолжила свои исследования уже в институте Китайской Академии Наук в лаборатории, которую возглавила Ши Чжэнли. Из этой лаборатории опасной химере и суждено было вырваться на свободу.

В марте — апреле 2020 года лидеры США и других западных держав стали всё более жестко поднимать вопрос об ответственности Китая за пандемию.

Гневную отповедь клеветникам Китая в свойственной ему наступательной манере дал 15 апреля 2020 года министр иностранных дел РФ Лавров:

"Это абсолютно недопустимо. Не надо судить обо всех по себе. Волосы встают на голове от таких рассуждений западных коллег, переходящих всякие пределы и приличия".

Можно только догадываться, что произошло с волосами г-на министра, когда дискурс об ответственности Китая неожиданно переместился на кремлевские пропагандистские каналы. Он переходил там все пределы и приличия в течение пары дней. Апофеозом стала передача вечернего Соловьева 20 апреля.

Во-первых, широкому российскому зрителю была, наконец, подробно рассказана со ссылкой на знаменитую статью в Nature история легендарной Ши Чжэнли: создание её командой в 2014 году искусственного коронавируса potentialfor humanemergence, запрет на эти исследования в США, переезд с группой сотрудников в Ухань, где она возглавила лабораторию.

Но настоящей сенсацией стали ценнейшие для Международного уголовного суда в Гааге показания директора института Дальнего Востока РАН Алексея Маслова. Маслов — наш номенклатурный китаист №1, постоянно входит в свиту президента РФ при его визитах в Китай; часто мелькает в телевизоре, разъясняя и проповедуя благую идею глубочайшего стратегического партнерства России и Китая.

Но 20 апреля вечером мы услышали своего рода "Не могу молчать!" маститого синолога, поток его обвинений в адрес Китая, гораздо более жестких и конкретных, чем любые заявления всяких там трампов и прочих джонсонов:

"Очевидно, что утечка произошла из Уханьской лаборатории, Китай давно финансирует проводимые в ней опасные эксперименты, включая прививку вируса людям. Смертность в лаборатории очень высокая. Карантин в Ухане начался с блокировки лаборатории Ши Чжэнли, затем всего Института вирусологии и только потом распространился на город".

Что это было?! Чиновник такого уровня (а Маслов прежде всего чиновник и только потом уже китаист и мастер ушу шестого дана) не мог произнести на знаковой передаче группенфюрера информационных войск такие кощунственные в контексте наших с Китаем "братских отношений" слова без санкции и, более того, прямого указания сверху.

Однако после невероятного 20 апреля тема китайской ответственности никогда более не возникала в российских официальных СМИ. Маслов регулярно появляется на экране, но высказывается, как и прежде, исключительно в рамках политически корректного нарратива: "Москва — Пекин... вместе идут народы... Путин и Си слушают нас... Заразились мы все от летучих мышей..."

Четыре минуты правды аппаратчика Алексея Маслова были не только и не столько о коронавирусе. Это была отчаянная попытка неизвестных фигур на вершине российской власти вырваться в последний момент из удушающих объятий Большого китайского брата. Обязательно посмотрите в видео-ссылке, как Маслов говорит в эти свои четыре минуты. Человек, наиболее информированный в России об истинной природе российско-китайских отношений и давно встроенный в систему этих фальшивых отношений, произносит разрешенный ему кем-то текст с видимым удовольствием на эмоциональном подъёме, как бы широко расправив плечи и сбросив с себя огромный груз многолетней ежедневной рутинной лжи. Правду говорить ему, как и герою Михаила Булгакова, было легко и приятно.

На следующий день дерзкая попытка неустановленных влиятельных деятелей изменить внешнеполитический курс РФ была решительно пресечена резким окриком из Пекина на самом высшем уровне.

Андрей Пионтковский, kasparov.ru