Лет зем спик фром зей хартс

Суверенный Рунет уже наступил.

В России обновленного формата как никогда ранее возросла ценность личного пространства и времени. Нет худа без добра: лишившись физической возможности выражать себя вовне через политику, мы получили возможность сосредоточиться на повышении собственного благосостояния и обустройстве «ближнего круга».

По мне, так это замечательно, поскольку приближает соотечественников к ценностям европейской цивилизации гораздо эффективнее, чем бесполезные и бессмысленные телодвижения в публичном поле несуществующего гражданского общества.

Из уважения к этому самому личному пространству и времени сходу даю читателям TLDR (Too Long Didn't Read, «много текста — не читал»): ниже я попытаюсь объяснить два важных для адекватной оценки реальности обстоятельства:

проблемы суверенного (читай: закрытого от внешнего мира) Рунета не существует в природе по той причине, что невозможно закрыть то, что никогда не было открыто;

нынешняя российская власть — последняя инстанция, которую следует упрекать в суверенизации информационного пространства России, поскольку это пространство на протяжении столетий было отгорожено от внешнего мира чуть меньше, чем полностью, и почти весь ХХ век пребывало за железным занавесом. Всё, что делает нынешняя власть — формализирует статус-кво, давно сложившийся в мироощущении подавляющей части российского народа. Выходит, как ни крути, но в некотором смысле нынешняя власть — истинно народная, отражающая самые сокровенные народные чаяния.

Как нам преподносят суверенный Рунет

Для начала предлагаю формализовать само понятие «суверенного Рунета».

Публичный дискурс о закрытии отечественного интернета по китайскому образцу обрел материальную базу после принятия 1 ноября 2019 года Федерального закона N90-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О связи» и Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

Формально N90-ФЗ — закон сугубо технологический, поскольку предусматривает создание национальной системы маршрутизации интернет-трафика и инструментов централизованного управления, которые бы позволили российскому сегменту интернета продолжить работу в условиях «недружественных действий» наших «зарубежных партнеров» (отключения РФ от мирового интернета).

Риторика N90-ФЗ аналитиков, впрочем, не обманула, поскольку закон помимо защитных технологий (централизованное управление со стороны РКН, национальная система доменных имен и проч.), предусматривал комплекс мер сугубо цензурного характера: установку на точках обмена трафиком государственного оборудования для анализа и фильтрации этого трафика (DPI), ограничение доступа к запрещённым РКН сайтам и т.д.

Из сказанного вытекает, что N90-ФЗ — это закон не столько о суверенизации Рунета, сколько о цензурировании цифрового информационного пространства, и в этом отношении процесс совершенно не интересен с исследовательской точки зрения, ибо он логичен:

Есть, конечно, тонкости. Одна из них заключается в том, что коммуникативные методы, столь необходимые для массового овладения языком широкими слоями общества, плохо годятся для профессионалов-лингвистов. Профессиональных переводчиков. Шпионов, на худой конец. Для идеального знания языка необходим сначала углубленный системно-грамматический подход с освоением каждого звука и заучиванием каждой грамматической формы, а затем уже интенсивный курс живой разговорной речи.

По этой причине подавляющее большинство населения Советского Союза иностранных языков не знало, зато сколько было потрясающих литературных переводчиков! А сколько великих шпионов!

Ваш покорный слуга все свои девять иностранных языков изучил именно так — по советской старинке. Но не потому, что на филологическом факультете МГУ иначе не преподавали (еще как преподавали и были, к слову, в авангарде методики преподавания русского языка иностранцам), а потому что я профессиональный лингвист. Специалист по синхронному переводу. И на изучение языков у меня ушли годы. Десятилетия.

При этом я хорошо вижу, что если кто-то хочет быстро научиться общаться на чужом языке, уже через два-три месяца вступать в живой контакт с носителями, грамматико-переводная методика — это смерть. Результат при всем упорстве будет близок к нулю.

Что же случилось после первой (мнимой) кончины советской власти в 90-е годы? В плане изучения иностранных языков — ровным счетом ничего! Впрочем, сегодня мы видим, что и в остальных планах тоже ничего особенного не изменилось.

Сегодня — в 2021-м — в российских школах и вузах продолжают «изучать» английский точно также, как это делали 30–40–70 лет назад — зубрежка грамматики, перевод вырванных из контекста предложений или содержательно скупых текстов с рашн на инглиш и обратно, заучивание житейски диких сюжетных заготовок: «Только круглый идиот может, выйдя на улицу, называть то, что видит: «Дерево растет. Оно большое. Это береза. Листья зеленые. Кошка бежит к дереву. Кошка серая. Она бежит быстро…» (цитата из одного популярного метода изучения иностранных языков).

***

Результат налицо: в глубинке 5%, в столицах 11%, типа, знают английский язык.

Результат результата: Рунет намертво изолирован в коконе родного языка, оторван от мирового контента, лишен возможности вступать в прямой диалог, контактировать без посредников с представителями иных культур, иных цивилизаций, иных этических систем, иной аксиологии.

Стоит ли после такого удивляться, что по улицам русских городов рептилия с планеты Нубиру по кличке Билл Гейтс распыляет короновирус, а американские анунаки уничтожают наш самобытный генофонд с помощью вышек мобильной связи 5G?

А вы говорите N90-ФЗ, Яровая, Путин, депутаты, железный занавес, суверенизация Рунета.

Сергей Голубицкий, «Новая газета»