«Поеду обратно, выйду на площадь»: знаменитый активист-колясочник перебрался на Тенерифе и строит там дом

Лидчанин Саша Авдевич — о ситуации в Беларуси и планах на будущее.

«Я решил остановиться на Тенерифе, чтобы построить здесь кафе и, может быть, дом отдыха для наших колясочников, — рассказывает Саша, а его голос перебивается шумом ветра. — Чтобы колясочники могли спокойно сюда приезжать, бесплатно жить, работать и, если захотят, не возвращаться в Беларусь, пока она не станет реально свободной. Ведь в Беларуси — жесть».

Саша Авдевич, наверное, самый известный колясочник Беларуси, пишет nashaniva.com. Это он открыл кафе «Инклюзивный бариста», где работают люди с инвалидностью, а у директора Василия — синдром Дауна. Это Авдевич придумал благотворительный коллаб «Две полоски», когда деньги от продажи культовых лидских кед шли в помощь инвалидам и пожилым людям. Это он путешествует по миру на велосипеде с ручным приводом. А сейчас Авдевич уже несколько месяцев живет на Тенерифе, самом большом острове Канарского архипелага. Тенерифе стал конечной остановкой в большом путешествии Саши, которое начиналось с Грузии.

«Больше не выдерживал в Беларуси. Мне было тяжело молчать»

«Путешествие я планировал давно, но все никак не получалось. Потом я вообще второй раз сломал спину, — рассказывает Авдевич. — А когда вышел из больницы, то все решилось спонтанно. Я улетел в Грузию, оттуда стартанул в направлении Тенерифе на велосипеде, куда полетела моя девушка Татьяна. Проехал всю Грузию, Турцию, Грецию, Италию, Испанию. Все выкладывал в своем блоге на Ютубе.

Не скажу, что Тенерифе я выбирал как-то очень конкретно или полжизни хотел именно туда. Просто были, если можно так сказать, какие-то индикаторы, что вот туда надо ехать.

По пути жил как придется: иногда в палатке, иногда люди донатили деньги и я мог позволить себе отель. Ведь мои деньги закончились уже в Турции. Их и было не очень много, я продал машину перед поездкой, у меня было около тысячи долларов.

Фактически, я все бросил и просто поехал. Почему? Просто психологически больше не выдерживал находиться в Беларуси. Мне было тяжело молчать… Началась не моя история».

Путешествовать одному было не страшно, уверяет Саша.

«Главными проблемами стали бытовые: невозможность иногда сходить в туалет, или когда велосипед застревает в грязи на пустой дороге и ты не знаешь, проедет ли там хоть кто-то еще в этот день.

Связи нет, людей нет, просто ждешь. Видишь машину —начинаешь махать флажком, чтобы заметили и помогли. Разве что только тогда было немного страшновато.

А с людьми проблем никаких не возникало. Все впечатления только позитивные. Я побывал в куче разных компаний, и чтобы кто-то пытался мне навредить или ограбить — такого и близко не было, наоборот.

В общем, когда ты бросаешь такой вызов самому себе, обстоятельствам, то все впечатления и эмоции быстро превращаются в какой-то опыт, — считает парень. — А после того как я приехал на Тенерифе, в город Лос-Кристианос — это местность, которая еще с 1950-х была курортом для инвалидов-колясочников, — я там просто обалдел.

Это город, в котром где-то половина, а то и больше, именно колясочники. Город приспособлен для них, специальные отели. И там я понял: вот это мне подходит».

Вообще-то, Тенерифе неудобен для колясочников, отмечает Саша. То, что он попал в Лос-Кристианос — просто повезло.

«Сейчас мы живем как дауншифтеры. Сначала, конечно, хотели снимать жилье, но очень дорого. Поэтому пришлось поставить палатку. Первоначально разбили ее у горы, но там была территория национального парка и пришла полиция, сообщила: здесь нельзя. Тогда нам посоветовали другое место ребята, которые здесь давно живут, — хорошее место, доступное для колясочника. Вот пока и живем в палатке», — рассказывает Саша.

«Моя девушка — архитектор, и мы решили построить здесь пляжный домик, энергонезависимый, просто сами: из того что есть, из того, что сможем купить. И пожить здесь, попытаться работать.

Главная мечта, конечно, открыть здесь кафе «Инклюзивный бариста», наладить какой-то туризм. Ведь для инвалидов-колясочников здесь просто рай. Даже в самой последней шаурмичной здесь будет оборудован туалет для инвалидов, которого в Беларуси не найдешь и в лакшери-ресторане. С 1950-х этот город зарабатывает именно на туризме инвалидов. Соответственно, здесь все «тотали инклюзив».

Земля, на которой мы живем, и где планируем построить дом, принадлежит частному застройщику, который пока что ничего с нею не делает. Если он начнет строительство, наш дом придется снести, но наша постройка и не будет стоить каких-то бешеных денег. Думаю, что нам она обойдется в цену, сравнимую с месяцем аренды квартиры здесь, в Лос-Кристианосе».

Уличный бариста

Денег, кстати, у Авдевича пока не особо много. Его девушка работает как фрилансер через интернет, а сам Саша — уличный бариста.

«Я купил специальное оборудование, чтобы варить хороший кофе руками: пресс, миксер, а чтобы молоть зерна, приспособил свой велосипед. И все, выезжаю в публичные места, готовлю кофе.

Полиция не трогает, так как это все выглядит скорее как перформанс, чем как бизнес. У меня нет ценника, просто стоит коробочка для оплаты. Конечно, если начну варить кофе возле ресторанов, то, может, на меня и пожалуются, но я выбираю места, где тусуются серферы или есть какие-то пляжи.

«Папиццот» пока что не выходит. Ведь я еще немного ленюсь, если честно, — объясняет Авдевич. — Если у тебя есть дом, где ты классно выспался, потом пошел на работу, — то это одно дело.

А у меня тут и стройка идет, и в палатке жить тоже не очень комфортно: то ветер, то еще что-нибудь… Можно зарабатывать «папиццот» без проблем, но этому нужно уделять больше времени. А у нас пока главная задача — оборудовать место для жизни.

Что касается стройки, то я и сам что-то делаю, и мы здесь знакомы с кучей народа. Чехи, румыны, поляки, кто угодно. Это люди, которые не хотят быть в какой бы то ни было системе: ни в политической, ни в какой другой. И они вообще себе чуть ли не из пальм делают жилье.

Причем они не бомжи, не алкоголики — просто у них такой образ жизни: прикольно покататься на серфе, потом от солнечной энергии зарядить девайсы и что-то делать в интернете. Комьюнити полноценное еще не сформировалось, но за помощью есть к кому обратиться.

Ну и нам же не нужны подъемные краны, да и Татьяна проектирует такую конструкцию, чтобы мы со всем справились сами, ну разве что с минимальной помощью. Что получится мы пока точно и сами не знаем, это абсолютная авантюра, но почему не попробовать?

Здесь хватает мест, куда можно добраться на таких специальных электрических трициклах, разработанных для колясочников. И у меня идея сделать маршрут, чтобы на таких штуках инвалиды могли на вулкан ездить.

Здесь вулкан — супер, туда все хотят попасть, там якобы сбываются желания и все такое. И вот такие бы туры я делал, плюс кафе. Я удивлен, что в этом городе, где 60 на 40 — инвалидов и обычных людей, никто еще не открыл кафе, где работали бы колясочники.

И я бы хотел, чтобы ко мне приезжали люди, отдыхали и работали. Пусть живут бесплатно, но помогают в кафе. Но я не ищу тех, кто хотел бы приехать и «поиграть в инвалида», кто ждет, что за ними будут присматривать. С такими мне будет неинтересно. Безусловно, некоторым необходима помощь в чем-то, но такие моменты, думаю, решаемы».

«Хотел бы, чтобы инвалидам меньше в попу дули»

Как видим, Авдевич нередко высказывается довольно резко, в том числе и о людях с инвалидностью: мол, если действительно захочешь что-то делать — сможешь.

«Ведь это не только белорусская проблема. Люди с инвалидностью в Европе в принципе не работают, — говорит он. — Я здесь знаю многих колясочников, у них мысли: как бы найти персонального ассистента, с которым будет психологически комфортно. Вот такие проблемы.

Когда человеку государство дает тысячу евро в месяц, оплачивает ассистента, — это какой-то отдых. И для них то, чем я занимаюсь, — просто космос. На моем месте они бы себя чувствовали как на Марсе. И по всем скилам я просто бог по сравнению с любым европейским колясочником, ну, возможно, кроме спортсменов.

Возможно, если бы у нас колясочникам столько же давали денег, то и у нас бы никто не работал, 80% тоже бы курили травку на побережье. Мол, а зачем что-то делать?

По законодательству, человек не может работать более 6 часов. Но если эти 6 часов есть работа, когда ты реально зарабатываешь? Откуда 6 часов, почему именно столько? Потому что когда-то кто-то это придумал? И это вбивается в головы. Да и кому нужен такой работник?

У меня было много проектов, я пытался дать работу людям с инвалидностью. И сделал такой вывод: им не нужна работа, так как в итоге они ищут свою инвалидность в этой работе, а не повышают профессиональный уровень.

Да, с течением времени человек учится, растет, меняет точку зрения, но вначале: «Блин, но мы же инвалиды…» Но я сам такой же инвалид! И я сегодня спал под дождем, а ты 6 часов сидел в офисе. Что, тебе было очень тяжело? И мне бы хотелось изменить сам подход к людям с инвалидностью, чтобы им меньше дули в попу.

Кто-то может на это обижаться, но, блин, ну коммон! Да, некоторым супертяжело, с этим не буду спорить, но в массе своей трудоустройство людей с инвалидностью связано конкретно с их желанием работать. Ведь откуда человек берет мысли, что что-то может, а что-то нет? Из социума. Из того, что видел. И если примеров нет…

Если бы я сел в инвалидное кресло и увидел, что инвалиды спокойно работают айтишниками, бариста, водителями такси, то я бы в принципе не думал, что проблема найти работу. Я бы думал, какую работу хочу и что на ней буду делать.

А пока что у нас ты договариваешься просто на встречу с человеком — и начинается «а как я доеду, а маленькая пенсия, а то, а се…»

Короче, ведет себя как инвалид. Я не говорю обо всех в целом, но таких много. И, значит, все, чувак, так ты и будешь жить. Значит, так тебе нравится. Но он же откуда-то это взял!

Чтобы вы понимали, я сегодня живу фактически на развалинах бывшей стройплощадки, где хотели строить отель когда-то. И я сюда заезжаю на коляске, здесь строю стену из камней, которые таскаю тоже на коляске. Солнечную панель монтирую самостоятельно, потом еду невесть куда за водой…

И что-то особо насчет этого я не переживаю, так как не вижу проблем. И знаю, что даже если что-то окажется супернедостижимым, то появится кто-то, кто поможет, ведь, по моему мнению, мир так устроен. Если что-то делаешь и действительно этого хочешь, к тебе это приходит. Приходят ресурсы: материальные, человеческие, какие угодно. А если ты хочешь все делать только по правилам, подчиняться правилам и жить в рамках, то таким человеком ты и будешь — «правильным».

«Поеду обратно, выйду на площадь и сяду в тюрьму»

Не тянет ли Сашу на родину?

«Бывает непросто, но нас здесь очень «бодрит» ситуация в Беларуси. Не то, чтобы мы были в какой-то супероппозиции, но когда видишь всю несправедливость, которая происходит в Беларуси, то как-то понимаешь, что не так и трудно здесь всем этим заниматься. Молчать дома было бы тяжелее. Как-то так. Ведь какая альтернатива? Вернуться и что-то делать. Но мы какие-то очень разговорчивые. Не сможем молча.

Да и смысла зарабатывать там я не вижу. А тут мне прямо интересно пока что всем этим заниматься.

Правда, я сто раз уже говорил: поеду назад, выйду на площадь и сяду в тюрьму. Все надоело. Но Татьяна отговаривает, — рассказывает он. — Однажды были на севере, а там ровно такая же погода как в Беларуси летом под соснами. Один в один. И вот там я немного соскучился по Беларуси».

Перед отъездом знаменитое кафе «Инклюзивный бариста» Саша подарил: устроил конкурс, где сам выбрал людей, которые сейчас руководят заведением.

Говорит, это было продиктовано в том числе и заботой о работниках, чтобы потом у них не возникло проблем из-за какого-то не того действия или не тех слов Авдевича. Сейчас кафе продолжает работу, на своей должности остался и ее директор Василий Павликов.

«Вася молодец, держит бизнес в ежовых рукавицах, — улыбается Саша. — Мне не завидует, ему до моря нет интереса, главное — бизнес».

Сам же Саша озвучивал такие планы на будущее: построить дом, открыть кафе, жениться. Но пока кафе еще в процессе, соответственно и пункт о заключении брака откладывается. Потому что хочется, чтобы это было красиво и романтично, а не просто в палатке, объясняет Саша.

«При правильном маркетинге можно оправдать даже каннибализм»

Что он думает о сегодняшних событиях на родине?

«Боюсь, что все идет к восстановлению СССР. Не все такого хотят, но хватает силовиков у тех, кто как раз таки этого жаждет. Дойдет до какой-то точки, когда терпение закончится, но пока этого не происходит.

Я и сам знаю людей, которые все понимают, но нормально и кайфово живут. На все отвечают: «Александр, а что вы имеете против?» или «Александр, вы же не владеете ситуацией».

Обычно такое говорит какой-нибудь работник исполкома или министерства. При правильном маркетинге можно оправдать даже каннибализм, понимаете? Это та же история.

Можно для себя сразу понять: это говно, оно воняет и мне не нравится. А можно начать себя уговаривать — и человек всегда себя сможет уговорить.

И я думаю, у таких людей даже нет никаких ни угрызений, ни сомнений, они просто так себя настраивают. Может так и надо, может так и нормально, не знаю.

Но мой вывод: нам не хватает революционного духа, и пока он не появится так и будет все. Конечно, это только мои предположения, может они и далеки от реальности. Когда-то я не интересовался политикой, потом заинтересовался и начал считать, что все знаю, а потом думал, что не знаю совсем ничего. И вот в эти крайности меня кидает постоянно. Но для всех нас очень важно знать людей из других стран, говорить с ним. Я разговаривал с людьми где-то из десятка стран, и интересно, что все они считают: то, что происходит в Беларуси сегодня, это неправильно. Не знаю, откуда у них такая позиция, но никто не поддерживает эти приколы сегодняшней Беларуси, все видят, что это просто бесчеловечно.

Однажды только был момент: я ехал в Грузии через туннель (представьте, там даже перекрыли движение специально для меня!), выехал и разговорился с работниками на стройке рядом. Они говорят: «Нам бы вашего Лукашенко! Он бы приехал, тут все бы сделал!» Я говорю: «Да? Так позовите!»

Все остальные же на стороне здравого смысла. И, кстати, спасибо Григорьевичу: в моем предыдущем путешествии мне приходилось всегда объяснять, что такое Беларусь, даже европейцам. А сегодня все знают, что происходит в Беларуси, кто такой Лукашенко и что он творит».