«Мы воюем против XVI века»

Известный футбольный фанат Виталий «Пума» рассказал о драках, ГУБОПиК, тюрьме и войне.

В беларусском фанатском движении Виталий «Пума» Пигарев — одна из наиболее известных личностей. Он пришел на фан-сектор минского «Динамо», самый большой в стране, еще в конце ХХ века, а спустя какое-то время стал там лидером.

К концу 2016 года «Пуму» задержал ГУБОПиК в деле распространения порнографии и разжигания вражды. Два года и четыре месяца он провел в заключении, все это время фанаты «Динамо» в знак солидарности с Виталием не посещали матчей.

Сейчас «Пума» в батальоне Калиновского. В большом разговоре с «Радыё Свабода» он рассказал о субкультуре фанатов, почему на секторе «Динамо» были московитские имперские флаги и об отношении к Лукашенко.

«Я футбольный хулиган»

— Виталий, кто вы такой?

— (смеется) Я футбольный хулиган, придерживающийся консервативных идей с национальным уклоном.

— Как вы стали футбольным хулиганом?

— Наверное, в 1997 году я пришел из школы и включил передачу «До 16 и старше». Для Минска это время было самым расцветом всяких неформальных движений: все прыгали, разбирались, кто круче — рэперы, нирванисты. А тут такой репортаж про футбольных фанатов! Были кадры с футбольными беспорядками из Европы, из Московии. Летом 1998 года мой сосед по деревне, а тогда же всех детей отправляли на деревни на каникулах, приехал в «пилоте» (вид куртки) и сапогах специальных. Говорит, люди боятся, очень круто. Что там делать надо, было непонятно, но очень круто смотрелось.

— Футбол вас интересовал или нет?

— В первом или втором классе увидел матч голландского «Аякса», и мне очень понравилось. А второй матч смотрел уже мадридского «Реала». Во дворах часто играли «в клубы», когда надо было бить пенальти друг другу, то я всегда вписывал эти команды. А в беларусский футбол я попал в 1999 году, вместе с этим самым другом сходили на «Торпедо».

— Значит, сначала было не «Динамо»?

— Да, даже на выезд в Осиповичи с ними съездил, но мне очень не понравилось. А в августе 1999 года впервые попал на «Динамо», была игра с «Днепром» и мне очень зашло — и цвета, и стадион, и команда. Все вместе.

«Бурыкина видел только на «Володарке»»

— Вы же росли в Гатово под Минском?

— Это был такой район с «понятиями» — пацаны, драки. Классе в пятом я перешел в школу в Чижовке, а это еще был период «района на район», там учился драться. Пожалуй, на неделю раза четыре бился. Сначала получал, а потом научился давать отпор. Пошел на тренировки: каратэ, футбол (якобы команда называлась «ЖЭС-89»), после кикбоксинг, тяжелая атлетика. Последнее увлечение — бокс.

— А не пересекались ли с священником Бурыкиным в Гатово?

— Нет, вот никогда. Я знал, слышал о нем. Пересекался с ним только на «Володарке» в 2016 году. Нас вместе вели ставить на профилактический учет за экстремизм. Он тогда сидел в знаменитой «пресс-хате» [камера, где заключенному создают невыносимые условия]. Он же здоровяк, этот Бурыкин, а вышел из камеры, видимо, килограмм 70 с его ростом, я аж офигел. Говорю, почему вы там сидите? Вскрывайтесь, так вас оттуда вывезут. Он даже мне ничего не ответил, просто молча пошел.

«Найти, вычислить, накрыть»

— Что такое беларусский «околофутбол» конца 1990-х — начала 2000-х?

— Эмоции, адреналин. Найти, вычислить, накрыть. Уже в 2000-е все беларусские клубы подписали соглашение о неприменении солдатских пряжек, дубинок. Якобы только «Шахтер» и «Белшина» только долго их применяли. Интересно было.

— Драки в лесах бывали?

— Конечно. Первая «стрела» была в 2001 году с могилевским «Днепром» на Пасху. 40 на 40, мы победили. Редко такие встречи, но случались. Когда стали старше, то случались возможности выезжать в Европу, в Московию. В Московии нередко бились, так как в Беларуси не было возможности развиваться в этом направлении. Были советские пережитки тогда еще, что «Динамо» (Киев) — это враги. Но после 2014 года кардинально все изменилось. Перед Новым годом мы еще успели выступить с заявлением, что союз с московским ЦСКА отменяется, все новые баннеры делаем только на беларусском языке.

— Когда силовики заинтересовались фанатами?

— Я впервые попался в 2002 году, собирался в центре в кино. А там кто-то, кажется, побил китайцев, даже толком не знаю, «принимали» всех подряд. Я только вышел из метро, как меня сбили с ног, завели в Центральный РУВД, где били всю ночь. Я даже не понимал, что к чему. После этого начали дергать в КГБ.

«В Имперском флаге на секторе тогда не было идеологии»

— Есть мысль, что фан-сектор «Динамо» был очень промосковитским. Это правда?

— Скажу так, в конце 1990-х основная часть фанатов причисляла себя к скинхед-движению (собирательное название молодежного субкультурного движения, как правило, правых взглядов. - РС). Было мало литературы, почти не было интернета. Начали к нам приезжать из Москвы люди, делали концерты. Были люди, которые приходили и с бело-красно-белыми флагами, но полного понимания его еще не было. Увидели имперский черно-желто-белый флаг: «а что это такое?» «А это скиновский флаг, — отвечают, — националистический». Ну круто, давайте носить. Только через пару-тройку лет начало приходить понимание, что это не совсем о нас. Даже в Украине на концертах такие флаги вывешивали. Просто был стереотип, что с «бчб» ходили одни какие-то волосатые, якобы «враги». Я честно говорю, что никакой идеологии тогда в вывешивании имперского флага ну просто не было! Не было и ненависти к беларусскому, мы же все беларусы.

— Но ведь есть люди вроде Дмитрия Лемешонка, сына настоятеля Свято-Елизаветинского монастыря, который был в фан-секторе «Динамо», а сегодня поддерживает Московию в войне.

— Здесь другая история: московская церковь, деньги, власть, крещение Николая Лукашенко его отцом о. Андреем. Я же напомню, что у многих московитов в свое время тоже были проблемы из-за черно-желто-белого флага, за него сажали. Только в последнее время власти поменяли ориентир. Когда же такие флаги стали появляться на шевронах орков, то стало совсем все понятно. Произошел естественный процесс, который должен был произойти. К концу 2000-х стал свободным доступ в интернет, можно было что-то почитать, образованные люди выбрали правильный вектор, который с течением времени подтвердился. Не вру я ни секунды, когда рассказываю, как это все воспринималось тогда. Да, необразованность наша в чем-то была.

«Сначала стеснялся, а потом очень полюбил»

— Как получилось, что вы стали чуть ли не самым влиятельным беларусским фанатом?

— Я никогда к этому не стремился. У меня просто такой характер, что я не хочу до конца подчиняться, если считаю, что это неправильно. В 2001 году вместе со сверстниками сделали фанатскую фирму Capitals Legion. У нас тогда была плеяда лидеров. Есть люди, у которых прут идеи. Я не скажу, что у меня так постоянно, но я много придумывал: и на стадионе, и в драках переломить ход, где-то майку придумать. Какое-то время некому было заводить на секторе, встал я, начал это делать, получилось круто. Я сначала стеснялся, но потом очень это полюбил. Я недавно смотрел психологические ролики на ютубе, где говорили, что один из самых больших страхов человека — страх публичного выступления. Это в жизни сильно помогло, считаю. В 2012 году снова взялся за старое, создал фирму «Первый ряд». Андрей «Бессмертный», который сейчас тоже воюет в Украине — это мой воспитанник, это уникальный человек, который сделал все в фанатской юности, чего я не смог. А уже он воспитал знаменитого добровольца «Янки». Мы, правда, все ребята с характерами, можем спокойно неделю не общаться. Вчера заезжали ко мне на базу, так тепло было их видеть.

— Как вы стали «Пумой»?

— Кличка в фанатском мире была обязательна. Видимо, 2000 год, был выезд в Койданово. Есть такой фанат «огурец», он давно уже живет в Штатах, шел по электричке и спрашивает: «у тебя «погоняло» есть?» Я уже давновато в движении, но прозвища не было. И он мне: «Ты похож на Могилевского фаната Буму. Будешь Бума». И все такие: «старшие дали «погоняло»! Какое?» Говорю, Бума. А они мне «Пума» и «Пума». Так и пошло.

«Какая порнография? Этот ролик есть на ютубе»

— Как вас задерживали?

— У меня было два задержания. Первый раз задержали в 2009 году. Мы подрались с МТЗ (фанаты клуба МТЗ-РИПО придерживались левых взглядов) у Дома милосердия, а потом встретили в центре трех или четырех их. Нас примерно столько же было. «Идем», все честно. Я отошел на минутку, наши якобы поставили их на колени. А через два дня меня задержали, дали 4 года «домашней химии». Уже через много-много лет одного из фанатов «МТЗ» сажали на большой срок за наркотики, так тогда выяснилось, что к ним пришел КГБ с готовыми бланками на меня, заставляли подписать. Это лично мне пострадавшие рассказывали. По факту я тогда ничего не делал.

— А второй раз?

— За меня взялся ГУБОПиК. Якобы лично министр Игорек (Шуневич. - РС) давал команду меня задержать — меня не любили, у меня было имя. Приехали ко мне, якобы я воевал в Украине.

— Слышал разные мысли об этом. Так были ли вы на Донбассе в 2014 году?

— Незаконно я не пересекал границ. Где-то о себе думал, рвался туда, но не поехал. Приехал к друзьям в Украину в 2016 году, они мне сказали, что смысла уже нет оставаться, только если хочу стать военным. Приехал через три дня домой. На войну на столько не ездят.

В Губопике была бумага под печатью КГБ, что я воевал. На основании той бумаги почистили всю квартиру мою. Вечером меня отпустили, так как никаких доказательств не было. Техники же не отдавали. На странице «Вконтакте» вышли на список моих видео, и там за 2010 год нашли ролик, за который мне повесили «порнографию». Это был рекламный ролик из «каннских львов», серебряный призер, о необходимости защищенного секса. Этот ролик есть на ютубе, а там нереально найти порнографию. Специалист в эстетике и порнографии 1942 года рождения вышла и стала рассказывать, как прекрасно отдыхала когда-то в Каннах и Монако. Все смеялись, всем весело было, даже судьи. Казалось, что пронесло, но мне запросили 3 года и 9 месяцев, дали 2 года и 4 месяца. Были еще видео, которые мне инкриминировали по статье 130 («разжигание вражды»), я их даже не смотрел никогда. Просто забросил на страницу, чтобы когда-нибудь посмотреть.

«Пытались надломить мою психику»

— Бойкот фанатами матчей из-за вашей посадки как-то согласовывался?

— Нет, я не хотел ни на кого влиять. До меня информация дозированно как-то доходила. А перед освобождением увидел фотки. Люди в письмах писали хэштег #freepuma, но я особо не додумывал. Я понимал, что меня много людей поддерживает. Нам никогда не было западло поддержать человека, даже из вражеского лагеря, когда его «закрывали» только за то, что он фанат. Всегда скидывались деньгами — это адекватное поведение.

— Как сиделось?

— Нормально. Мое имя многим было известно. Даже с условными врагами я жил достойно. В тюрьме было много фанатов «старосидов», которые вспоминали, как в начале 2000-х мы ходили на сектора. У меня все было спокойно.

— Не вербовали?

— Была ситуация, когда я прошел внутреннюю комиссию, состоящую из начальников отрядов. Если ты ее проходишь, то 99%, что через неделю на суде тебя освобождают досрочно. Но за ночь до суда меня вызывают, где просят написать на человека показания. Я отказался, пригрозил, что буду вскрываться, если что. Мне сказали: «Иди». На следующий день меня не освободили. «Старосиды» говорили, что не помнят такого случая. Я был единственным таким из 45 человек. Это была такая губопиковская тема, которая должна была надломить мою психику, но я выкарабкался. Скажу честно, было тяжеловато. Еще отсидел семь месяцев.

«У меня был план на 9 августа»

— Когда освободились, то поняли, что в Беларуси уже жить невозможно?

— Первые две недели была легкость. Но после меня снова дернули в ГУБОПиК. Несправедливости хочется сопротивляться. Я что-то попробовал поработать, но «корона» обломала многое. Когда начинались выборы, то я ограничивал отношения с людьми, чтобы не подставить их. Я придумал себе собственный план на 9 августа с телефоном — с записью разговора, что я находился якобы в деревне, а на самом деле планировал присоединиться к протестам. В начале августа меня дернули снова в ГУБОПиК, предупредили, предложили отсидеться в Московии. Потом в секретный чат мне пришло сообщение с угрозами моей ликвидации в случае выхода на улицы. Я уехал 3 августа. До этого мои киевские друзья писали, чтобы ехал к ним. На принятие решения у меня было день-два. Никому не сказал, просто собрал сумку и поехал. Когда в Минске все началось, то я не спал ночами, координировался с ребятами, искал людей по тюрьмам. Собирали людям деньги на билеты на самолеты.

— События 2020 года удивили?

— Я принял решение: если начнется реальное противостояние, то выезжаю через леса. Много людей вместе со мной хотели это сделать, но все ушло на мирный протест. Не было смысла и не было ресурса. Организованной силой протест так и не стал. Фанатов надо было вывозить, мы сделали правильный выбор, я считаю.

— Чем вы зарабатывали на жизнь?

— Сначала в Киеве помогал друзьям с охраной. А потом удалось выхватить несколько заказов на создание сайтов. Нашел несколько парней, с которыми скооперировались, делали вместе проект. В основном зарабатывал этим.

««Черный кот» — это сумасшедшие»

— Таинственная отдельная группа «Черный кот» при батальоне Калиновского еще действует?

— Конечно.

— Можете объяснить, что это такое?

- Без командиров не имею права. Но это сумасшедшие в хорошем смысле слова. Попасть в «Черный кот» очень трудно. Я, в принципе, еще не там. Я рядом, но мне нужно пройти еще определенную подготовку, чтобы быть с ними на одном уровне.

— Принимали ли участие в каких-то операциях?

— Об этом нужно рассказывать уже после войны. Скажем так, у меня жизнь была чуть менее насыщенной, чем у моих пацанов. Но также было несколько интересных моментов. Потом в свободной Беларуси под бокал пивка расскажу все.

«Я за любовь, а не за ненависть»

— Вся беларусская пропаганда рассказывает о вас как о нацисте. Хочу спросить в лоб: вы действительно нацист?

— С периодом взросления ты отходишь от всех этих штампов. Я люблю свою нацию. Знаете, я за любовь, у меня нет ненависти к кому-то другому. У меня были возможности путешествовать, я был много где в мире, видел Париж и Берлин — на мой взгляд, это не совсем правильное развитие цивилизации. Мне кажется, что можно иначе, можно лучше. Но я не пропускаю это через ненависть, я за любовь. Я за сохранение культуры, языка. Чем больше ты посеешь ненависти, тем больше ты пожнешь того, что тебя разрушит. Надо любить, создавать.

— В батальоне Калиновского есть, скажем, Ян Мельников, который пришел из анархистского движения.

— Мы вчера с Яном обнимались (смеется). Есть и фанаты «МТЗ», у них тату правого толка больше, чем у меня. Они говорят, что беларусские националисты называют себя антирасистами. У меня лично всегда были сильные антикоммунистические взгляды. Мой прадед имел землю у современной правой башни «ворот Минска», имел там же магазин с колбасами, его раскулачили. Сейчас, с войной, для меня Московия — это тот же Советский Союз. Телевизор и имперские амбиции делают свои дела. Они хотят решать, как нам жить. Но любого нормального человека отворачивает от этих туалетов на улице, от этого пьянства, наркомании, чиновничьей коррупции, мизерных зарплат. Фактически мы воюем против XVI века.

— Что ваши друзья по фанатскому движению в Московии думают о войне?

— Очень мало адекватных. Надеюсь, они уже выехали.

— Каково ваше отношение к Лукашенко?

— «А я сичас вам покажу...» Надо поменьше с него смеяться, но больше вспоминать, сколько людей уничтожили по его приказам, как уничтожалось беларусское самосознание. Я за справедливый суд над ним. Очень много людей будут пострадавшими в этом деле, целая нация может его судить. Я пока еще думаю на русском языке, но все чаще и чаще перехожу на беларусский, много побратимов говорят по-беларусски. Еще хочу научиться свободно владеть и украинским.