«На нас обрушилась лавина помощи»
Как живет в Израиле белорусская актриса и певица Анна Хитрик.
«Я сейчас иду в парке мимо грейпфрутов и пальм. Впереди — обалденная детская площадка, где счастливый Степа машет рукой у огромной горки (в Минске за катание на такой с нас взяли бы бешеные деньги, а тут она бесплатна). Завтра я проснусь и буду вместе с мужем Сережей записывать музыку. А потом я закроюсь в своей мастерской, чтобы делать куклы для будущего спектакля. Нет, с уходом из Купаловского и переездом в Израиль я решительно ничего не потеряла», — успокаивает переживающих за нее Анна Хитрик и по голосу слышно, как она в этот момент улыбается, пишет tut.by.
Актриса и певица рассказала, как за два года в чужой стране она вместе с мужем создала семейный театр, стала записывать музыку в шкафу и научилась принимать себя разную.
Анна Хитрик родилась в 1980 году в Челябинске. В 2001 году окончила театральный факультет Белорусской академии искусств и была принята в труппу Купаловского театра. Параллельно в 2006—2010 годах являлась солисткой группы «Детидетей». Позднее при участии некоторых музыкантов группы был создан новый проект S°unduk. В сентябре 2017 года переехала в Израиль.
«Возможность просто видеть сына не променяю даже на самые успешные спектакли»
Еще несколько лет назад театралы рвались в Купаловский на спектакли с участием харизматичной актрисы Анны Хитрик, а Минск музыкальный старался не пропускать концерты ее группы S°unduk. Тогда и сама Аня подумать не могла, что вскоре у нее родится особенный ребенок, что ради сына она буквально за две недели бросит свою предыдущую жизнь, соберет чемоданы и вместе с мужем — актером-купаловцем Сергеем Руденей — уедет в небольшой городок Раанана в 20 километрах от Тель-Авива.
— Честно говоря, я человек, который не умеет строить какие-либо планы. Из-за этого бывает множество проблем, но часто получается что-то интересное. Приехав в Израиль, я не особо представляла, чем тут буду заниматься. Здравый смысл подсказывал мне, что без знания иврита я не смогу работать на местных подмостках. А сердцем чувствовала, что и не хочу снова погружаться в драматический театр. Мы переехали сюда, чтобы уладить дела нашего сына, а вечерние спектакли и многочисленные утренние и дневные репетиции не давали бы нам с мужем возможности уделять внимание Степе.
Гораздо больше, чем играть вечером спектакли, Ане нравится сидеть семьей у костра, иметь возможность самой уложить Степу спать, а потом вместе с мужем посмотреть какой-нибудь фильм. «Не забыв покритиковать режиссера», — шутит моя собеседница. Ей абсолютно не хочется, чтобы сын стал ребенком театра.
— Звучит, конечно, романтично — этакий сын театрального полка. Вот и моя мама любит повторять, как в свое время мы с сестрой постоянно крутились за кулисами, как весь театр нас знал. Но на деле это не очень прикольно. В моей памяти осталось ощущение, что родители все время заняты. Они то на сцене, то в костюмерной, то где-то в театре с кем-то решают очередные вопросы. А ты все время с дядей Васей, дядей Гришей или тетей Любой. Я же хочу встречать Степу после школы, узнавать, как у него дела. Поругаться с ним и тут же помириться. Просто полежать в обнимку. Знаю, что могла потерять все, что так дорого для меня, поэтому возможность просто видеть сына не променяю даже на самые успешные спектакли.
Окончательно решив для себя вопрос с профессиональной сценой, Аня вместе с мужем открыла частный театр книг «Дом черной совы», что принесло им огромное удовольствие.
— Думала ли я когда-нибудь, что в 39 лет начну рисовать? — смеется Аня. — Может, это слово и слишком громкое, но к своим спектаклям я сама рисую, клею, вырезаю героев. И пусть прозвучит нескромно, но мне очень нравятся мои маленькие «чучелы». Мы с мужем делаем спектакли не только для заработка, но и для того, чтобы самим кайфануть от процесса.
Она не любит в спектаклях или фильмах для детей лживой красоты, когда все выглядит эффектно, но задуматься не над чем. Ее возмущают замученные взрослые, пытающиеся на сцене изображать гномика или рыцаря.
— Если сам не веришь в то, что ты сейчас дракон, то не выходи на сцену в этой роли! Увольняйся, меняй работу, но если ты взял в руки куклу, то я должна ей верить на сто процентов и сопереживать.
В афише театра уже три полноценных спектакля, а в планах растут еще два. Сейчас в своей мастерской актриса создает очередные кукольные головы из папье-маше — в памяти всплывают занятия той поры, когда она училась на курсе актеров театра кукол режиссера Алексея Лелявского (в Белорусской академии искусств).
— Я так психовала, когда нужно было слой за слоем выкладывать лица персонажей, постоянно что-то под нос бубнила, чтобы получился классный человечек. Это у тряпичной куклы можно что-то отпороть и перешить, если с первого раза не получилось. А тут нужно заранее «увидеть» героя. А еще у меня далеко не сразу на актерских занятиях получалось оживлять предметы. И Алексей Лелявский раз за разом повторял: «Это говорите вы. А что говорит кукла?». Кукольное образование — как знания очень хорошего психолога. Усвоив эту науку, через любую фигуру или предмет можно сотворить чудо для ребенка и взрослого.
«Дом черной совы» не назовешь театром кукол. Это, скорее, микс из всего, что умеет делать Хитрик. И ее очень радует, когда родители маленьких зрителей говорят, что такого театра они еще не видели. Хотя и это не главное, ведь основная цель — делать спектакли, которые эмоционально и душевно лечат.
И если за творческую часть постановок отвечает Аня, то техническая целиком и полностью лежит на плечах Сергея Рудени. Он занимается светом, записывает музыку к спектаклям.
— Сережа играет на гитаре, барабанах, банках и на всем на свете. Отвечает за лампочки, проводочки, фильтры ставит. Я не лезу в его работу, только иногда в шутку кричу: «Хватит! Остановись!». Пока театр для нас, скорее, хобби, и чтобы обеспечивать семью, мужу приходится работать не только в «Доме черной совы». Но это же Сережа — он все может. Возле меня и впрямь большая, надежная, мощная, теплая стена.
Собеседница объясняет: Израиль — замечательная страна в плане маленьких бизнесов. Тут можно под небольшой процент взять кредит в банке, чтобы попробовать свои силы. Она надеется, что постепенно семейное дело сможет стать их основным местом работы. У театра уже появился свой директор. Ольга занимается всеми организаторскими работами, которые ребята делать не умеют: создала персональный сайт «Дома черной совы», ведет бухгалтерию, договаривается о гастролях. Благодаря ей театр на глазах начал набирать обороты и даже выезжать на гастроли.
— У меня была мечта съездить со спектаклем в Иерусалим. По меркам Израиля, он находится далековато от Раананы, да и нас там никто не знает: слухи туда пока еще не дошли. Но с нашей Олей мечты становятся реальностью: на рождественской неделе побываем там с премьерным спектаклем.
Сейчас «Дом черной совы» можно назвать своеобразным конструктором лего. Помимо тех самых спектаклей, во дворике периодически проводят квесты и концерты. А еще при театре книг действует студия, в которой занимаются дети от 5 до 9 лет.
— Еще в Минске меня как-то попросили подменить педагога в одной из театральных школ, а в результате я задержалась в том классе на год. Оказалось, что безумно интересно и здорово не только работать под чьим-то руководством как артисту, но и самой помогать кому-то перевоплотиться.
В студию приводят ребят, для которых основной язык — иврит, и театральные занятия становятся для них в какой-то мере и языковыми курсами. Читая книги, дети вынуждены чуть ли не через слово останавливаться и спрашивать их значение.
— Это очень сложно: учить движения, совершенно непонятный тебе текст и при этом гореть. Мне важно, чтобы процесс приносил им удовольствие, чтобы они понимали, что участвуют в каком-то большом волшебстве. Я не вышколиваю, не заставляю, даже если ко мне приходит ребенок, который воспитан сложно. С таким человечком сначала необходимо поработать как с личностью, объяснить ему, что такое сопереживание, любовь, страх не за себя, а за ближнего.
Но был момент, когда занятия пришлось отменить на неопределенное время. В Израиле у белорусской актрисы диагностировали онкологию.
— Когда у меня уже не было бровей и ресниц, да и в целом выглядела я не лучшим образом, то решилась сказать воспитанникам, что я нездорова. Долго думала, как подступиться. Начала издалека, мол, вы же знаете, многие люди болеют, вот и я тоже, а врачи делают все, чтобы меня вылечить. И тут один мальчик спрашивает: «У тебя рак?». Честно признаюсь, я растерялась. Боже мой, — подумала я, — ребенку 5−6 лет, что он вообще может знать об этом? Но честно ответила «да». И тут дети, совсем как взрослые люди, стали меня успокаивать, объяснять, что им в школе рассказывали про разные сложные болезни, в том числе и про эту. Кто-то вспомнил о старшей подружке, сдавшей свои волосы на парики онкобольным (в Израиле многие подростки так помогают своим сверстникам). Дети бросились меня обнимать и говорить, что любят меня. И это было так искренне, что я обалдела.
В самый сложный период лечения Аня написала в группе мессенджера, что пока не сможет заниматься с детьми. Все без исключения родители тут же ответили, что не будут переводить своих детей и обязательно ее дождутся.
— И действительно дождались! На спектакль-читку в наш дом пришли 28 человек, чем растрогали меня до слез. Самые неприятные моменты помогают пережить люди и их добрые слова.
Позади — курсы химиотерапии и операция. Сергей ведет календарь походов к врачам, а Аня только периодически у него спрашивает, когда ей назначать очередную встречу.
— Честно говоря, мне не очень приятно об этом говорить вот так, на весь мир. Наверное, потому что и так думаю постоянно, не чувствую себя идеально здоровой и поэтому расстраиваюсь. Изводила мужа вопросом: «А зачем тебе такая я?» — и предлагала развестись. А он продолжал быть со мною рядом. Я очень долго принимала себя несильную, неэнергичную. Радует, что я никогда не сталкивалась тут с жалостью, от меня не шарахались. К примеру, я не носила парик. И когда мои волосики после химиотерапии чуть-чуть отросли, то сняла и косынку — так хотелось, чтобы голова дышала. И ходила с этим пухом, как птенец, у которого полбашки лысой, а с другой стороны что-то чуть проклевывается. Но ходила очень гордая. У здешних людей развито понимание.
В Израиле Аня постоянно чувствует поддержку незнакомых людей.
— Как только мы приехали, на нас обрушилась лавина помощи от местных жителей: постоянно кто-то что-то приносил, подсказывал, что сделать в первую очередь, даже предлагали приготовить на моей кухне борщ для нас. Я не привыкла к такому! И вот эта страна благодаря Степке постепенно меняет и меня, и мужа. И теперь уже мы стараемся помочь новичкам. Мы помним, как поначалу тяжело, когда понимаешь, что твой дом далеко, нет любимого коврика и пейзаж за окном совсем чужой. Но когда ты открываешься этой стране, то перестаешь обращать внимание на нехватку привычных вещей, а начинаешь видеть, как много хорошего.
Чего не хватает в Земле обетованной самой Ане, так это былого постоянного общения с сестрой. А еще — возможности увидеть ребят из S°unduk'а.
— Они — моя музыка, мои друзья. С Юлей (виолончелисткой Юлией Глушицкой. — Прим. TUT.BY) мы пересекаемся раз в год, а с остальными ребятами я не виделась с момента отъезда и очень по ним скучаю. Очень хочется обняться с моими девчонками из Центра помощи аутичным детям, потрындеть с ними, расспросить про успехи.
Я же не могу не спросить про Купаловский театр, ведь Аня Хитрик покидала его настоящей звездой. Да и во многих интервью того времени подчеркивала, что не может представить своей жизни без сцены.
— Театр для меня — совсем не болезненная тема. Знаете, если бы, как в сказке, я могла взять вас за руку и показать маленькую нарезку моих театральных эмоций, вы бы поняли, чего мне не хватает. Были потрясающие моменты, невероятные открытия себя, своей внутренней силы или слабости. Были очень интересные работы с партнерами и с режиссерами. Но не будем лукавить: ведь были и ужасные моменты, и очень-очень грустные. Тягостные работы с неприятными людьми. Очень болючие слова. Шепоты обидные. Сколько было того, что ломало меня. По этому я не могу соскучиться.
В Купаловском остались люди, которым Аня доверяет, которых до сих пор обожает.
— Я очень любила нашу сцену, ее возможности. Очень хочу приехать в Минск, чтобы сыграть концерт в театре. Мне нравилось по ночам ставить свет с Колей-световиком, работать с нашими монтировщиками. Это было очень интересно, зная спектакли, подбирать для концерта нашей группы реквизит: «Давайте возьмем оттуда качельки, а отсюда вон ту штуку-дрюку». А еще было обалденное ощущение себя и зрителя, когда ты стоишь на сцене — и всё правильно. Но вот эти эмоции давали и концерты. А сейчас я получаю их в нашем маленьком театре. Да, передо мной не сотни, а десятки зрителей, но волнуюсь я так же, ведь ответственность не зависит от количества человек в зале. Как и удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Музыка — это то, что всегда с Аней. Песни для спектаклей и маленьких студийных концертов она готовит буквально в шкафу. На привычную студию это, конечно, не похоже, но, по утверждению певицы, и без специального помещения песни пишутся классно.
В Минске Хитрик часто принимала участие в озвучке мультфильмов и записи аудиосказок. Перемена места жительства не повлияла на эту часть жизни.
— Еще до моего переезда мы с Надеждой Кондрусевич — переводчицей и основательницей издательства Koska — начали создавать белорусскоязычную аудиокнигу по произведению шведской писательницы Гунилы Бергстрем «Суперкніга пра Біла з Болаю». Потом я поменяла страну, но работа над записью не останавливалась. Произведение шедевральное, поэтому мне было важно закончить начатое. Паша Харланчук начитывал текст в Минске, а я искала студию в Израиле, чтобы записать свою часть. Считаю, что у нас все круто получилось!
Аня Хитрик не оглядывается назад. Да и зачем жить воспоминаниями, если впереди еще столько планов.
— Теперь мы пишем аудиосказку с Сережей. После моей болезни прошло совсем немного времени, а мне кажется, что мы с мужем уже столько всего успели. Я нами очень горжусь.
Новости и события в Беларуси и мире.
Пресс-центр [email protected]