Болевой порог Кремля

Москва живет в другой реальности.

Изначально идея прекращения огня (на востоке Украины - ред.) была обречена на провал. Надо четко отдавать себе отчет в том, что заглядывать в глаза Путину уже достаточно. И пора понять, что все те сценарии урегулирования конфликта, в которых Россия идет Украине навстречу, возможны только тогда, когда страной правит человек рациональный. Но уже даже канцлер Германии Ангела Меркель признала, что Путин живет в другой реальности.

На мой взгляд, действовать стоит совсем по-другому. Минский формат можно оставить, но использовать его исключительно для переговоров по тактическим вопросам. Скажем, разминирования полосы соприкосновения, обмена пленными, возвращения тел погибших. Этим на фронте всегда занимаются две стороны, находящиеся в соприкосновении. Не важно, кто они — признанные или непризнанные стороны, это не играет никакой роли.

Минский формат не должен использоваться для решения политических вопросов. То, что в ТКГ включили политическую группу, было первой ошибкой. Эта группа не имеет никакого права решать какие-либо политические вопросы.

Минский формат не должен использоваться для решения политических вопросов

Надо четко отдавать себе отчет — Путин своих целей не изменил, нет ни одного подтверждения этого. Наоборот, он говорит, что Украина должна напрямую переговариваться с так называемыми республиками, что она должна изменить свою Конституцию, что она все время нарушает решения, принятые в рамках Минских договоренностей. Путин живет в другой реальности, поэтому не стоит рассчитывать, что мирными средствами можно его на что-то уговорить — это уже будет говорить о том, что в другой реальности живем мы.

Я бы предложил действовать по-другому. Если который год подряд минские договоренности не выполняются, необходимо на уровне той же нормандской четверки в рамках Генеральной Ассамблеи ООН собраться и решить, на кого возлагается ответственность за несоблюдение Минских соглашений. По-моему, тут уже никого уговаривать не нужно, все уже все поняли.

Если этого не делается, значит, Минские переговоры должны быть прекращены, а ответственность за это возложена на Россию. Дальнейшие вопросы должны решаться в рамках Совета Безопасности ООН и Генеральной Ассамблеи ООН. Россия не будет иметь права вето — по 27 статье устава ООН, участник конфликта не имеет права голосовать по этим вопросам.

Другое дело, если там будет решаться вопрос о миротворческой миссии, Россия попытается тормозить эти вопросы уже «на поле». Например, не давать возможности развернуться пограничникам, не пускать миротворческую миссию, устраивать разные акции на этой территории. Но это решается ужесточением санкций. Россия нарушает? Ужесточили санкции — вплоть до ареста активов и введения эмбарго, отключения от системы SWIFT. От этого Россия быстро придет в себя. Это не должны быть какие-то точечные санкции, хотя они, конечно, тоже имеют значение и бьют сильно, как по бюджету, так и по экономике, и международным связям, но они не настолько чувствительны, чтобы преодолеть болевой порог России. Как только он будет преодолен — вопрос будет решаться совсем иначе, в другой плоскости. Зеленский этого не понимает, к сожалению.

Николай Сунгуровский, «Новое время»