Рабочий «Гродно Азот»: Больше не выйду на смену, пока на работу гонят дубинками

Крик души рабочего, обращение которого всколыхнуло всю страну.

Владимир Журавко 14 лет проработал оператором дистанционного пульта управления на «Гродно Азот». На этой неделе его жизнь круто изменилась: он вышел на стачку, записав мощное обращение, пишет kyky.org.

С 26 октября в Беларуси началась частичная забастовка заводов – на протест вышли и рабочие «Гродно Азота», но их брутально разогнал ОМОН – многих силовики буквально дубинками загнали обратно в цеха. Через неделю сотрудники завода снова решили выйти на стачку. В сети появились видео о том, что несколько цехов завода останавливаются, а людей на производстве критически не хватает (потому что многих уволилили по политическим причинам).

В понедельник работник «Азота» Владимир Журавко записал свое обращение к коллегам, находясь на больничном (он оказался там после визита в РУВД 26 октября). Сегодня истекает срок этого больничного – вероятно, Журавко уже безработный. По крайне мере, он сам в этом уверен. Далее – наш разговор о рабочих, которые не бастуют, коллегах из «Азота», пытающихся откупиться за свой страх и жизни в Беларуси.

KYKY: Когда я посмотрела ваше обращение, сидела, плакала и думала про родного брата: он тоже работает на государство, которое не признает, но при этом не входит в стачку, потому что у него кредит, два маленьких ребенка и жена, которая запрещает бастовать. Мне кажется, в Беларуси сейчас очень много таких людей.

Владимир Журавко: У нас в стране с мужчинами печально обстоят дела – я об этом говорил еще с момента августовских протестов. Часто на работе от коллег слышал: «Жена валидол пьет, мама плачет, куда я пойду?» Мужики просто оправдывают свою трусость, прикрываясь юбками. И в этом их огромная вина перед народом – не смогли дожать в свое время. Если бы мужчины действительно думали о своих детях, семьях, они бы обязательно выходили, и в стране не было так много фактов насилия. Потому что силовики бы видели, сколько мужиков готовы сражаться за свой народ.

Наши женщины намного смелее – они делали всё возможное, начиная с предвыборной кампании. И сейчас девушки, матери смело заявляют о своей позиции…

KYKY: Я ведь правильно понимаю, на заводах большинство сотрудников – мужчины?

В.Ж.: Совершенно верно. На нашем «Азоте», например, работает около 10 000 человек. 90-95% – мужчины.

В понедельник вместе со мной должны были сделать обращения еще около 20 моих коллег-технологов. Это чуть больше половины от всех в нашем цеху. Еще ребят 10 – те нехорошие люди, которые будут выносить телевизор из горящего дома своего соседа.

Мы понимали: чтобы требования восприняли всерьез, прочувствовали масштаб проблемы, слово должны сказать именно технологи – работники, которых сложно заменить. Если даже мое обращение дало эффект разорвавшегося снаряда, то обращение 20 технологов стало бы просто ядерной бомбой для страны.

Мы заранее встретились, обсудили, что надо отстаивать себя, спасать нашего коллегу Александра Жука, против которого сейчас фабрикуют уголовное дело.

В общем, коллеги решили собирать для забастовки больше людей. Я же понимал, что время играет против нас – с каждым днем решительных людей становится всё меньше. И я не мог ждать, потому что 26 октября около проходной завода меня задержал ОМОН – и вопрос моего увольнения стал вопросом времени. Я хотел сделать заявление в статусе действующего сотрудника, поэтому действовал очень быстро.

Цеха на «Гродно Азот» сейчас работают только по политическим причинам – руководство не думает ни об убытках, ни о безопастности.

Нам прямым текстом сказали: «Даже если на центральном пульте управления никого не останется, завод будет работать». Всем плевать на сотрудников, главное – чтобы «Азот» не показал «плохой» пример стране и другим заводчанам.

KYKY: Что сказали про ваше заявление коллеги, которые не стали записывать свои обращения?

В.Ж.: После публикации на видео отреагировала вся страна – мои директы были просто завалены (смеется). Люди писали, что плакали после просмотра заявления – у меня самого глаза были на мокром месте. Мне предлагали работу, моральную и материальную помощь, убежища, где можно бесплатно спрятаться от силовиков. Девочки-невесты, когда узнали, что я холостой, начали повально писать в инстаграм (смеется). Написали все старые приятели, одноклассники, одногруппники, даже люди, с которыми мы когда-то познакомились на курорте! Все написали, кроме коллег, которые должны были поддержать делом.

Думаю, им просто стыдно, что у них не хватило храбрости сделать это. Ведь действительно, когда мы шли на стачку, не преследовали политических целей – мы хотели спасти друга, с которым люди работали по 10-15-20 лет. Спасти очень хорошего человека, который сейчас страдает за свободу каждого из нас. Именно поэтому было важно показать администрации завода, что мы будем стоять друг за друга и трогать нас нельзя.

То, что я видел на проходной во время задержаний... Как рабочих дубинками, прикладом автомата гнали на работу. Как по работягам омоновцы в автобусах топтались ногами. Именно тогда я понял, что не смогу работать в коллективе, который сможет выйти на работу после такого.

KYKY: Те, по ком ходили силовики, вышли на работу?

В.Ж.: Насколько я знаю, на работу вышли все, кто был в том автобусе. Кроме двух человек, но у них на тот момент уже были заблокированы пропуска.

Когда нас задержали, положили «лицом в пол, руки за голову». Мы боялись пошевелиться. Омоновцы в затылки нам орали, какие мы уроды и говно. И несколько рабочих, глядя на все это, начали блеять: «Отпустите, пожалуйста, мне надо смену принимать».

Я не осуждаю людей – страх должен быть у каждого нормального человека – но я их не понимаю. Когда они просили их «помиловать», у меня внутри все переворачивалось. Я понимал, что уже никакую смену принять не смогу, потому что больше не выйду на работу. Я не смог бы продаться и работать даже за двойную или тройную зарплату, когда с коллегами так поступают.

KYKY: Что будет на заводе дальше?

В.Ж.: Люди однозначно будут присоединяться к стачкам… Решающим будет момент, когда экономическая задница станет очевидна и для рабочих. Когда простые беларусы еще больше обеднеют и еще меньше смогут себе позволить, когда в стране действительно начнутся проблемы с выплатами зарплат, пенсий – вот тогда абсолютно все люди проснутся. Печатный станок уже включили – сейчас нерешительные люди просто оттягивают свою гибель.