Экономист: Белорусские банки «скрипят», как будто песок насыпали в двигатель внутреннего сгорания

Санкции действуют гораздо шире и эффективнее, чем можно было представить.

Дефицит республиканского бюджета за июнь вырос до 1 миллиарда 561,6 миллиона рублей. Госдолг Беларуси также продолжает устанавливать новые рекорды. При этом внешних заимствований для режима из-за санкций может и не быть.

Сайт Charter97 обсудил с экономистом Львом Марголиным ситуацию в финансовой сфере Беларуси.

– К каким последствиям может привести рост дефицита бюджета, ведь возможности взять кредит у правительства стало в разы меньше?

– Если не будет источников для финансирования бюджета, то есть два варианта. Либо его секвестр, то есть вырезание расходных статей, которые отчасти можно сделать относительно безболезненно. Например, урезать инвестиционную программу, какие-то объекты, которые предполагалось построить или реконструировать, приобретение какого-то оборудования и так далее. Таким образом, выровнять бюджет.

На счетах казначейства еще есть какие-то остатки, которые недорасходованы. В прошлые годы именно на них рассчитывало правительство, однако дефицит бюджета значительно превысил изначальные расчеты.

А если не удастся сократить расходы, тогда только есть один способ – включать печатный станок. Получается инфляционный налог, который налагается на все население, как говорится, тонким слоем для того, чтобы можно было профинансировать какие-то статьи бюджетных расходов. Все эти варианты мы, так или иначе, увидим или почувствуем на себе.

– Известно, что в 2020 году чиновники сэкономили на образовании и здравоохранении, но сверх планов потратились на национальную оборону, и это в разгар пандемии. Как бы вы оценили такое решение?

– Дело в том, что в бюджете есть статьи, которые не подлежат сокращению, секвестру – это все, что связано с заработной платой, с приобретением медикаментов в том же здравоохранении. То есть, вместо того чтобы построить школу или поликлинику, деньги перевели на статью обороны. На что они там были потрачены, тоже, скорее всего, останется неизвестным.

У нас бюджет – это такая полузакрытая вещь. Вроде и публикуется бюджет, но придается огласке только инвестиционная программа, которая принимается «парламентом» общей цифрой. Даже наши так называемые «депутаты» не знают, что будет строиться в пределах ассигнований, за которые они проголосовали.

Тут, как говорится, решаем не мы. Если бы это было в демократической стране, то народ бы в следующий раз на выборах подумал, голосовать ли за такую власть. К сожалению, мы лишены даже такой возможности на сегодняшний день.

– Задолженность белорусов по кредитам приближается к рекордной отметке. На сегодняшний день задолженность составляет почти 15.8 миллиарда рублей. О чем говорит эта статистика?

– Сама по себе эта цифра в отрыве от других ни о чем особо не говорит, потому что тут важнее, как обслуживаются эти кредиты. Если они растут, обслуживаются и проблем никаких не возникает, то это косвенно говорит, что благосостояние народа растет. Однако если вместе с ростом кредитов растет и количество необслуживаемых кредитов, то есть, временно не погашенных или те, по которым вовремя не выплачивают проценты, то это говорит о том, что у людей не остается другого способа, кроме как брать кредиты, чтобы решать какие-то семейные проблемы.

В том числе не будем забывать, что сейчас август и детей надо будет отправлять в школу. Это достаточно большие единовременные траты. Наверное, многие пойдут в банк брать кредит. Им дают, потому что большинство этих людей пока нигде, как говорится, в отрицательном смысле не отметилось, то есть у них нет отрицательной кредитной истории, но не факт, что она не появится. Надо следить за тем, какова доля необслуживаемых кредитов.

– Австрийское СМИ заявило, что Raiffeisen Bank из-за санкций ограничил сотрудничество с Беларусбанком. К каким последствиям это может привести?

– Тут могут быть два вида последствий. Во-первых, это ограничения кредитования банка. Дело в том, что, кроме кредитов, которые получает государство, есть еще кредитование корпоративное. И банки берут кредиты, и предприятия, особенно крупные. Причем и те, и другие берут в основном на западных рынках.

Санкции, которые были наложены, проявляются в позиции Raiffeisen Bank. Во-первых, появится сложность в перекредитовании, если потребуется какие-то дополнительные ресурсы. Во-вторых, это снижение ликвидности, то есть будут затруднены не только кредиты, но и платежи в валюте.

Представьте себе, если раньше платежи между Беларусбанком и зарубежными банками проходили в течение получаса, то, естественно, оборотных средств в банке нужно было значительно меньше, чем если эти платежи будут проходить день, два, три. А так и другие банки могут отказаться сотрудничать с Беларусбанком и другими государственными банками вслед за Raiffeisen Bank.

Есть и другой вариант, когда любые платежи, которые будет приходить в адрес Беларусбанка, будет тщательно рассматриваться под микроскопом, что тоже, согласитесь, скорости денежного оборота не добавляет. Значит, банкам будет нужно иметь больше оборотных средств, а взять их неоткуда.

Будут замедляться расчеты, страдать клиенты этих банков, потому что для них это то же самое. Если клиентам нужно оплатить какие-то поставки в течение месяца, то им придется оплачивать, скажем, за две недели, чтобы не нарушать свои контрактные обязанности. Это как песок в двигатель внутреннего сгорания, то есть он начинает скрипеть, пищать и замедлять свое движение.

– Может ли эта ситуация с банками стать тенденцией?

– Конечно, может, я думаю, что она и стала тенденцией. Просто некоторые решения попадают в СМИ, а некоторые нет. Некоторые банки заявляют о своих решениях, а некоторые просто делают то же самое, но без громких заявлений.

Иногда даже решения самого банка на это не надо. Есть служащие банка, которые слышали, что в отношении белорусских банков введены санкции. И вот к этому служащему попадает платежка, а он, как говорится, слышал звон, но толком ничего не знает. Либо идет с начальством выяснять, либо просто откладывает эту платежку в долгий ящик, либо возвращает плательщику. И это, и второе, и третье – не лучший выход. Я думаю, что большинство банков, по крайней мере, европейских, будут следовать вот такой логике. Необязательно афишируя ее публике.