«Преемник» Путина

Что означают предложенные изменения конституции РФ?

Анонсируя возможные изменения конституции, президент в своем послании Федеральному собранию заявил, что фундаментальные ее основы не меняются. То есть не меняются те ее положения, которые демонстративно игнорируются, например, судами, когда они, вынося приговоры протестующим, не обращают внимания на статьи главы второй конституции о правах человека и гражданина (право собираться мирно и без оружия, свобода слова, право избирать и быть избранными, экологические права и т. д.). Меняется же все то, что касается дальнейшего углубления суверенизации страны, вплоть до ее изоляции от мира и национализации элиты.

Не стоит всерьез воспринимать расширение полномочий парламента. Трудно себе представить российских парламентариев, которые не пошли бы навстречу мнению главы государства, кто должен быть премьером, кто вице-премьером, а кто министром. Тем более что в жестко вертикализированной системе министром может быть хоть коммунист, хоть «жириновец» — они ничем в принципе не отличаются от единороссов.

Гораздо важнее то право, которое президент оставил за собой, — снимать с должности высших чиновников кабинета министров. Так что это дистиллированная имитация. Как и в случае с обязательным российским гражданством высших лиц государства: можно подумать, что в последние годы хотя бы кто-то из них мог быть гражданином иностранных государств без последствий для себя. Но во всяком случае это было важно с точки зрения анонсирования линии на дальнейшую национализацию элит.

Единственный важный момент в парламентской реформе: если кандидатуру премьера утверждает Федеральное собрание, иллюзии (и без того шаткие) по поводу того, что Путин может предложить на пост главы кабинета министров человека с либеральными взглядами, например Алексея Кудрина, превращаются в абсолютную утопию.

Однако что по-настоящему важно и меняет очень многое, это предлагаемый приоритет российской конституции — а значит, скорее российского законодательства, в том числе репрессивного, — над международными актами и международным правом. Это нарушение классической иерархии правовых актов, когда международное законодательство стоит выше национального. Это означает, что Россия сможет игнорировать любые — на выбор — акты международного права. Наш политический класс потеряет право ссылаться на него при каждом удобном случае, вроде инкорпорации Крыма и уязвления «наших западных партнеров».

Это означает в том числе и невозможность исполнения решений ЕСПЧ. Российские оппозиционеры могут сто раз жаловаться в Страсбург — российские органы юстиции получат теперь возможность оценивать вердикты Европейского суда как не соответствующие национальному законодательству и не подлежащие исполнению. Это настоящая революция в праве. И если уж метафорически употреблять словосочетание «государственный переворот», то, скорее, это не изменение полномочий парламента, а именно радикальная коррекция правовой системы России.

Как-то вскользь президент похвалил за эффективность Госсовет и предложил закрепить в конституции некие положения, регулирующие его статус и роль. Если уж речь зашла о столь малозаметном и до недавних пор почти мертвом органе, да еще в контексте изменения конституции, значит, можно предположить, что Владимир Путин готовит себе новое место работы именно в этой структуре. В случае если статус Госсовета будет повышен, президент вполне может перейти в статус «национального лидера» и руководителя этой структуры, которая станет выполнять роль параллельной администрации президента или параллельного правительства. Словом, это орган, который лучше маркировать брендом «Путин» — Путин и его аппарат. В принципе такая конструкция выглядит безальтернативной, если учитывать, что глава государства согласен на исключение из конституции слова «подряд» после словосочетания «два срока».

Так что вопрос о том, «переживет ли путинизм Путина», пока снимается с повестки дня. Никто никуда не уходит, и вопрос остается сугубо риторическим.

Ну а для трудящихся — множество социальных бенефиций и подарков в духе восточноевропейского популизма. Путин хотел бы избежать размывания социальной базы режима, а для этого нужна обильная помощь социально ущемленным группам и «врачам-учителям». Поддержание бедности на уровне выживания без внедрения инструментов роста богатства за счет производительного труда прежде всего в частном секторе — вот что означает эта бесхитростная модель. Деньги на это у государства есть (не зря налоги повышали), особенно если перебросить какие-то средства из нацпроектов и/или других статей госрасходов.

У путинского режима в последние годы хромало целеполагание. Бессодержательный «прорыв» мог вызвать ассоциации разве с прорванной инженерной инфраструктурой. Теперь формула найдена: «гармония сильной державы и благополучия людей». Путин настаивает на «мы»-идентичности: все делаем вместе. И, конечно, в такой логике те, кто против, — автоматически против нас. Россия сосредотачивается и создает инфраструктуру транзита власти, где Путин должен стать преемником Путина, заняв должность Путина.

Андрей Колесников, forbes.ru