Август 2020: «Чтобы весь мир узнал о преступлениях против человечности в Беларуси»

Медиапроект собирает истории пострадавших от карателей в августе 2020-го.

В конце октября стартовал международный проект Август 2020, цель которого — собрать истории участников протестных акций в Беларуси, прошедших через пытки и издевательства силовиков.

Главный редактор проекта российская журналистка и общественный деятель Александра Ливергант рассказала Naviny.by, почему так важно, чтобы был услышан каждый пострадавший.

— Как появился проект и как вы в нем оказались?

— Проект работает при поддержке белорусского IT-сообщества. Его участники хотят, чтобы весь мир узнал о преступлениях против человечности, которые случились в центре Европы в XXI веке.

Ко мне обратились с предложением возглавить проект, я тут же согласилась, потому что всей душой сопереживаю тому, что происходит в Беларуси. У меня опыт работы в разных благотворительных инициативах и медиа.

Я живу в Москве, и кроме того, что я очень сопереживаю белорусам, с вашей страной у меня не было связи. Мне кажется, нормальные люди в России видят жестокость, несправедливость власти в Беларуси и то, что народу не дали сделать выбор, который они хотели. Они восхищаются, насколько протесты в Беларуси планомерны, системны. Протест не ослабевает и остается мирным. Это поражает воображение

— Ваша задача — дать слово жертвам?

— Да. У проекта важная гуманистическая миссия. Есть практическая сторона — когда истории написаны, их можно использовать как свидетельства. Я надеюсь, что суд над теми, кто совершал преступления, все-таки будет. Наша задача — накопить свидетельства и придать их гласности. Каждый пострадавший, если он готов говорить, может получить такую возможность.

Мы видим свою задачу в том, чтобы теперь максимальное количество людей узнали, что происходило в августе 2020-го. Не случайно у нас сразу же заработала английская версия сайта: важно, чтобы люди на Западе слышали голоса пострадавших.

Мы не документируем свидетельства, как это делает «Весна» или Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси, но мы записываем истории людей, которые рассказывают, что с ними происходило.

— Кто в вашей команде?

— У нас международная команда из двадцати человек, она рассредоточена, мы находимся не в одном месте. Это сделано сознательно из соображений безопасности. Мы работаем в сотрудничестве с правозащитниками — «Весной» и Международным комитетом по расследованию пыток в Беларуси. Когда к ним за помощью обращаются люди, их спрашивают, готовы ли они говорить с журналистами, и отправляют к нам, если они согласны.

Мы в свою очередь рассказываем о возможностях правозащитников тем героям, которых находим сами. Также мы сотрудничаем с центром открытых инициатив помощи пострадавшим Probono.by.

— Сколько историй вы уже рассказали?

— На сайте сто историй. Часть из них мы записали сами, часть по договоренности взяли из разных СМИ. Мы агрегируем истории, потому что считаем важным, чтобы как можно больше историй были собраны в одном месте.

Работа в таком проекте много дает и журналистам в моральном смысле. Ощущение, что ты прикладываешь руку, чтобы положить конец беззаконию или тому, чтобы правда стала известна, обладает эффектом терапии. Получается, что в данном случае журналист делает то, что должен делать — показывает реальность такой, какая она есть.

— Чтобы опубличить свою историю, надо победить страх?

— Да. Я восхищаюсь людьми, которые соглашаются, рассказывая историю, и назвать себя, и фотографироваться. Не меньшей смелостью обладают те, кто просит в тексте поменять имя.

Все, кто рассказывают нам о произошедшем с ними в августе 2020-го, делают большое дело. Если бы не они, факты репрессий не были бы так выпуклы и очевидны. Поэтому мы всегда на стороне героя.

Случается, человек дает интервью, а потом просит его не публиковать, и мы идем навстречу, ждем, пока он даст добро. И такое уже бывало. Случалось, что люди сначала отказывались говорить, а потом сами инициировали разговор. Очень многие просят перезвонить, у многих тяжелое психологическое состояние, и они не могут заставить себя говорить о пережитом.

У кого-то есть страх, что после рассказа за ними придет милиция, у кого-то — за семью, кто-то ждет возможности уехать из страны и поэтому молчит. Сейчас возникает очень много жизненных сценариев.

— Для некоторых рассказать историю означает получить сатисфакцию, ведь до сих пор на силовиков не было заведено ни одного дела за насилие в отношении мирных людей.

— Действительно, рассказать свою историю людям — это теперь единственный доступный способ нанести удар по системе, потому что другие законные способы защиты не работают. Обращения в Следственный комитет ничего не дают. Попытки в легальном поле добиться правды рассыпаются в прах. Единственная сила у людей, которые пострадали, — это сила слова. И я очень уважаю решение им воспользоваться.